Шабатон. Субботний год - [44]
И тут я впервые увидела, как ей изменило спокойствие, как сжались ее кулаки, как сощурились и потемнели глаза.
– Вы знаете, как его зовут? Наверно, можно заявить в полицию…
Ничего глупее я не произносила, наверно, никогда – ни до, ни после. Геула Сегаль только улыбнулась.
– Конечно, знаю, деточка. Но как же на него заявишь, когда он сам и есть полиция. И полиция, и прокуратура, и суд, и служба безопасности. Не знаю, правда, жив он еще или нет. Его имя – Ноам Сэла, и в свое время он был большой шишкой в ШАБАКе.
Хорошо, что я в тот момент сидела, а то ноги бы точно подкосились. Зато фотограф за моей спиной поперхнулся: у нас в редакции все знали обо всех все – даром что блатные. Потом, когда, попрощавшись, мы вышли на бульвар Бен-Гуриона, он стал меня утешать – не Бен-Гурион, а фотограф. Мол, это вовсе необязательно твой отец, ведь Ноам Сэла очень распространенное имя. Мол, женщина могла перепутать или просто получить неверную информацию. Мол, прежде чем принять такую жуткую историю, надо все тысячу раз проверить и перепроверить. И я стала проверять и перепроверять…
Нина Брандт замолчала. Ветер, врываясь в приоткрытое окно, нахально трепал ее короткую стрижку, шумел, требовал внимания. Справа по-прежнему сплошной колонной наступала на Милан упрямая армия грузовых фургонов.
– Прости… – только и смог вымолвить доктор Островски.
Она пожала плечами:
– За что прощать? Откуда ты мог знать? Теперь тебе понятно, почему я нисколько не удивилась? Он был чудовищем, мой папаша, твой дедуля. Настоящим чудовищем. Когда я еще немного копнула… охо-хо…
– Не надо, – попросил Игаль.
– Не буду. Сверни куда-нибудь к скамейкам. Отдохнем, подышим.
Потом они долго сидели на скамейке, тесно прижавшись друг к другу плечами.
– Знаешь, о чем я думаю? – сказал Игаль. – У меня не укладывается в голове, как бабушка не смогла опознать чужого человека в вернувшемся из лагерей Андрее Калищеве. Почему она признала в нем своего мужа?
– Может, просто прошло слишком много времени? – предположила Нина. – Почти двадцать лет, так?
– Так.
– Ну вот. Прибавь к этому тяжелое ранение… Если, конечно, под Альмерией ранили его, а не кого-то третьего. Потом лагерь… Она вполне могла решить, что произошедшие с мужем перемены объяснимы.
– Жаль, я не могу ни о чем расспросить мать, – вздохнул доктор Островски. – Стоит мне только завести разговор о так называемом «деде Науме», как она начинает кричать и гнать меня вон.
Нина улыбнулась и подняла вверх указательный палец:
– Подруга…
– Что? Какая подруга?
– У каждой женщины есть закадычная подруга, которой она рассказывает все, – назидательным тоном проговорила госпожа Брандт. – То есть вообще все, без остатка. Про мужа, про любовников, про клады и про покойников в шкафу. Рассказывает только ей – ни дочери, ни мужу, никому больше. Если найдешь такую бабушкину подругу – откроешь и бабушкин секрет. Сто процентов, верное дело. Поехали, профессор, а то еще опоздаем на рейс, что тогда ты соврешь своей любящей жене?
10
Телефон зазвонил утром, когда супруги Островски еще лежали в постели. Наташа судорожно схватила трубку – с момента мобилизации сына она воспринимала каждый звонок как потенциальную катастрофу.
– Алло!.. Алло!.. – выслушала ответ и, разом обмякнув, протянула трубку мужу. – Это тебя.
– Доброе утро, профессор! – на другом конце провода звучал бодрый голос Нины Брандт. – Поздно дрыхнете, этак недолго и приход Машиаха проспать.
– Чем обязан? – напряженно проговорил доктор Островски, поеживаясь под изучающим взглядом жены. – Что-то случилось на кафедре?
– На какой кафедре? А-а, понятно… это мы так конспирируемся… – госпожа Брандт с сомнением хмыкнула. – Ну-ну, успехов тебе в нелегком деле хранения семейного очага. Я звоню из архива Дома диаспоры. Ты можешь приехать?
– Прямо сейчас? Зачем?
– За Трудолюбовкой. Мне тут по хорошему знакомству нарыли материалов на целую диссертацию. Или на новый Нюрнбергский процесс – это тоже возможно. Твой так называемый «дед Наум» был бы суперзвездой на любом международном трибунале. Едешь?
– Постараюсь приехать.
– Да уж, постарайся.
Доктор Островски положил трубку и сел на кровати.
– Надо ехать на кафедру.
– Это она?
– Что? – переспросил Игаль. – Какая «она»? Это с кафедры.
Наташа презрительно покачала головой.
– Ты меня совсем за дуру считаешь? А смердящие духами вещи в твоем чемодане – их тоже кафедра провоняла? Какой же ты гад, Островский! Мишка в Ливане под пулями ходит, я ночами не сплю, а он со шлюхой по заграницам ездит! Сколько времени это продолжается? Ну что ты молчишь? Скажи уже что-нибудь, хуже не будет…
– Это не то… – выдавил из себя доктор Островски. – Это не то, что ты думаешь…
Глаза жены наполнились слезами.
– Знаешь, я просто ушам своим не верю. Я просто не верю, что это происходит со мной, а не в каком-то идиотском голливудском кино. Ты даже фразы те же самые выдаешь… Боже, какой ужас… какой ужас…
Она спрятала лицо в ладонях.
– Наташа, погоди, – страдальчески морщась, проговорил Игаль. – Я тебе все объясню. Мой дед Наум…
– Вон! – вдруг закричала Наташа из-под ладоней. – Пошел вон! Видеть тебя не могу! Вон!..
Алекс Тарн — поэт, прозаик. Родился в 1955 году. Жил в Ленинграде, репатриировался в 1989 году. Автор нескольких книг. Стихи и проза печатались в журналах «Октябрь», «Интерпоэзия», «Иерусалимский журнал». Лауреат конкурса им. Марка Алданова (2009), государственной израильской премии имени Юрия Штерна за вклад в культуру страны (2014), премии Эрнеста Хемингуэя (2018) и др. Живет в поселении Бейт-Арье (Самария, Израиль). В «Дружбе народов» публикуется впервые.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Бетти живет в криминальном районе Большого Тель-Авива. Обстоятельства девушки трагичны и безнадежны: неблагополучная семья, насилие, родительское пренебрежение. Чувствуя собственное бессилие и окружающую ее несправедливость, Бетти может лишь притвориться, что ее нет, что эти ужасы происходят не с ней. Однако, когда жизнь заводит ее в тупик – она встречает Мики, родственную душу с такой же сложной судьбой. На вопрос Бетти о работе, Мики отвечает, что работает Богом, а главная героиня оказывается той, кого он все это время искал, чтобы вершить правосудие над сошедшим с ума миром.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.