Ш.Л.ю.Х.И. - [5]

— Так Рона Генри подруга Стефани Чэннинг, — повторил я внезапно охрипшим голосом. — И живет она в том же чертовом доме!

Она широко раскрыла глаза:

— Ну да. Я же вам только что говорила. Что с вами, Эл Уилер?

— Я только что оказался самым большим болваном по эту сторону Атлантики. Либо в пятницу вечером я спятил.

— Ничего себе заявочки, — заметила она с иронией. — Почему бы не пригласить меня на ленч и не рассказать все, как было?

— У меня нет времени думать про ленч. Как насчет обеда?

— Нормально, — согласилась она. — Где?

— Попозже договоримся. Часов в пять я вернусь немножко потолковать с Чаком Генри.

— Зачем? Это так важно? Он такой слюнтяй! — Она прищурилась. — Это деловой разговор?

— Что-то вроде.

— Рот на замке, да? — проговорила она вкрадчиво. — Надеюсь, ты не гомик. Не хотелось бы терять целый вечер понапрасну.

Глава 3

Волосы у нее были ярко-рыжие, а в зеленых глазах мерцал опасный холодный огонек. Она стояла, выпрямившись во весь рост, в высоких сапогах черной кожи, зад любовно обхватывали черные брюки, а под тончайшего шелка блузкой виднелась розовая грудь с темными сосками.

— Только не представляйтесь водопроводчиком, — начала она ледяным тоном. — Он уже был пару часов назад, и кран работает исправно.

— Лейтенант Уилер из полиции, — попытался я сбить с нее спесь.

— А, ищейка, — протянула она понимающе.

— Мне надо поговорить со Стефани Чэннинг.

— Какая жалость, ее тут нет.

— Я ее высадил здесь не более часа назад.

— Она быстро приняла душ, переоделась и ушла. Куда — не сказала, а я не спрашивала.

— А как насчет Роны Генри?

— Рона приходит и уходит. Кажется, ушла в четверг. Может, вернется на этой неделе, а может, и нет.

— Держу пари, вы тоже из учредителей этой вашей организации ШЛюХИ.

Она приподняла бровь:

— Тебя это пугает, малыш? Встретиться впервые в своей дурацкой похотливой жизни с женщинами на равных?

Я поглядел многозначительно на ее грудь под тонкой тканью, потом на изогнутый абрис крепких ляжек. Не слишком субтильна, подумал я, но, верно, своему назначению соответствует.

— Может, это внесет необходимую толику волнений в мое тупое похотливое существование.

— Обязательно внесет, похотливая ищейка. — Она невольно напряглась. — Ну в чем дело? Что там Стефани сделала?

— Не то, что сделала, а то, чего не сделала или не рассказала мне.

— Не имею ни малейшего желания продолжать разговор.

Я спросил безо всякой надежды:

— Как вас зовут?

— Лиза Фрейзер.

— И вы, девушки, живете здесь вчетвером?

— Да.

— Вы, Стефани, Рона и кто еще?

— Элис Медина. Она стюардесса, теперь где-то в Европе. Мы все ведем вольный образ жизни.

— Ей-богу, смахивает на бордель.

Она усмехнулась:

— Ладно, чего доискиваться истины на пороге. Давайте-ка зайдем на минутку.

Я послушно проследовал за ней через переднюю в просторную гостиную, решительно старомодную, чуть ли не благоухающую лавандой. Это меня несколько обескуражило, я ожидал увидеть вычурную мебель и любительские гравюры.

Она села в обитое ситцем кресло, предложив мне место на кушетке:

— Что бы ни было у вас на уме, лейтенант, почему бы нам не покончить с этим, и вы сможете уйти, да и я останусь довольна.

Она скрестила ноги, ее грудь словно напряглась под тонкой материей.

— В чем дело? — тоном командира спросила она, поймав мой взгляд. — У вас что, сдвиг на почве женской груди, что ли?

Пойманный так по-детски на месте преступления, я уставился на ее хмурую физиономию. Она неприятно резко засмеялась:

— Это многое объясняет. Смешной недотепа, да еще, наверное, с материнским комплексом.

— Все-то вы знаете. Я вот только что понял, что представляет собой эта ваша школа. Вы учите не любви, а словесному поносу.

— Не пытайтесь со мной пикироваться. Рассказывайте то, что собирались, да поживее.

Я начал довольно сдержанно:

— Меня интересует образ жизни вашего дома на четыре девичьи персоны. Вы сказали, Элис Медина стюардесса. На что живут остальные?

— Я свободный художник. — Она даже не старалась скрыть скуку. — Рона занимается торговлей у своего брата за проценты. Стефани подрабатывает как манекенщица, но лишь когда на нее найдет охота, не слишком часто. У нее еще есть рента с доставшегося от матери наследства, и это не дает развиться в ней комплексу вины, когда она чувствует отвращение к труду.

— И вы не видели Рону Генри с прошлого четверга?

— Да. А что вы так интересуетесь Роной? С ней что-нибудь случилось?

— Этот вопрос я задаю сам себе. Она что-нибудь сказала уходя?

Она задумалась на секунду:

— По-моему, она собиралась на очередную продажу. Эти места Рона исходила вдоль и поперек.

— Вы знаете ее брата?

— Чака? Он дает нам время от времени попользоваться своим пляжным домиком. Стефани провела там уикэнд. Вы и сами это знаете.

Что за чертовщина, подумал я уныло. По логике вещей оставалось только сдать свой полицейский жетон и пройти трехгодичный курс психоанализа. Встав с кушетки, я улыбнулся рассеянно Лизе Фрейзер и направился к двери. Она вскочила вслед за мной, вбежала в переднюю и загородила спиной дверь.

— Погоди, Шерлок! — Она была настроена весьма решительно. — Ты отсюда не выйдешь, пока не расскажешь мне все!

— Если б я все знал, то не задавал бы дурацких вопросов. Почему бы вам не спросить Стефани, когда она вернется? Может, она ответит.