Сфинкс - [48]

Но когда он собирался повернуть ручку двери, ему вдруг показалось, что где-то недалеко раздались чьи-то шаги. Гин замер, потом снова взялся за дверную ручку, но в этот момент кто-то вдруг больно ударил его по шее чем-то тяжелым, похожим на металлический прут. Гин потерял равновесие и, цепляясь за стену, упал на пол. Винтовка выскользнула из его руки и отлетела в сторону. Кто-то навалился на него сверху и мозолистой рукой зажал ему рот. Гин замотал головой, пытаясь освободиться, но противник был намного сильнее.

— Не двигаться, — прохрипел глубокий голос с придыханием, — или я сверну тебе шею.

Гин лежал спокойно. Он так ударился затылком о каменный пол, что у него потемнело в глазах от боли.

— Это вы, месье Сэмпл? — пробормотал он.

Наступила долгая пауза. Затем человек слез с него и убрал руку с его лица.

— Как вы узнали про меня? — спросил он хриплым глухим голосом.

Гин приподнялся на локте и осторожно потрогал ушибленный затылок.

— Я вычислил, — сказал он тихо, — опираясь на факты.

— Вы все знали об убасти?

— Нет, до сегодняшней ночи я знал не все. Моя секретарша провела расследование в специальной антропологической библиотеке. Она раскопала материал о ритуале их размножения.

— Газель Смита, — прохрипел Сэмпл.

— Верно, — сказал Гин, — газель Смита. Сегодня ночью я наконец понял, что это такое и для чего меня женили на Лори.

Сэмпл протянул руку и помог Гину подняться.

— Нам надо пройти в мою комнату, — сказал он. — Мы не должны их разбудить.

Он открыл дверь, соседнюю с посудомоечной, и провел Гина в маленькую комнату, которая служила ему спальней и гостиной одновременно. Там была узкая незастланная кровать с красным покрывалом, длинная самодельная полка для книг и два потертых кресла. Комната обогревалась крошечным электрическим камином с тусклым рефлектором, единственным удобством была электроплита, на которой Сэмпл готовил себе кофе и чай. На стене висели фотографии в рамочках: французские офицеры в Тунисе и Алжире, миссис Сэмпл, Лори в детстве.

— Присаживайтесь, — предложил Сэмпл. — Извините, что ударил вас. Я должен сам себя защищать.

Гин сел.

— У вас есть сигареты? — спросил он.

— Если вы не имеете ничего против «Голуазес». Мне выдают их по сто штук в неделю.

Гин взял сигарету из предложенной ему Сэмплом голубой пачки, и вскоре комната наполнилась едким табачным дымом.

Сэмпл сел напротив и скрестил ноги. У него было то же знакомое Гину непроницаемое каменное лицо, но впервые Гин заметил, что его невозмутимость — скорее отражение его внутренней сосредоточенности и скрытности, чем агрессивное отношение к окружающему миру.

— Вы хорошо разговариваете, — сказал Гин. — Вы сами научились?

Сэмпл кивнул:

— После того как эта львица откусила мне язык, я долгое время вообще не мог говорить. Но потом я прочитал в журнале «Тайм» о людях с удаленной гортанью, о том, как они снова научились говорить, и я попробовал. Конечно, это было нелегко, мне потребовалось много усилий, но я не могу позволить этим львицам узнать, что я хорошо разговариваю. Однажды, к их удивлению, я заговорю.

— Вы меня удивили.

— Я испытал то же чувство, мистер Кейлер, по отношению к вам. Я думал, вы безропотно примете свою участь, как послушная газель.

— Вы знали, что они затевают?

— Конечно.

— Тогда почему не сказали мне об этом раньше?

— Я пытался навести вас на эту мысль. Но они, эти львицы, постоянно следят за мной. Если бы они узнали, что мы с вами разговариваем, они разорвали бы меня на куски.

— А как насчет полиции?

— Мистер Кейлер, я хочу жить. Я думал, вы окажетесь достаточно глупы, чтобы позволить заманить себя в это логово, и будете безропотно ждать, когда вас отдадут на съедение льву. Но это было бы ваше личное дело.

Сэмплу потребовалось немало времени, чтобы сказать все это, он делал паузы между предложениями, чтобы отдохнуть, но Гин был удивлен чистотой его своеобразного трубного голоса. Человек без языка должен был провести много бессонных ночей, упражняясь и разрабатывая свой голос. На полке Гин заметил несколько книг по отработке дикции и голоса.

— Месье Сэмпл, — сказал он, — не могли бы вы рассказать мне, что здесь происходит, чем на самом деле занимаются Лори и миссис Сэмпл.

Сэмпл закурил.

— То, что они делают, они не считают сверхъестественным. Они просто продолжают род бога-льва Баста.

— Но как они заставляют льва… как они представляют себе совокупление со львом?

Лицо Сэмпла оставалось бесстрастным.

— Это ритуал, который всегда соблюдался. Корнями он уходит к временам Тель-Баста, о котором, полагаю, вы уже знаете. Когда Рамзес изгнал почитателей бога-льва Баста с Верхнего Нила и навсегда их проклял именем солнечного бога Гора, изгнанники поклялись, что будут продолжать свой род, что имя Баста никогда не умрет. И, как видите, спустя столетия оно не умерло. — Французский дипломат замолчал, чтобы передохнуть, и затянулся сигаретой. — Когда для девушки приходит время вступать в половые отношения со львом, чтобы продолжить род, она проходит через следующую процедуру. Девушка начинает выходить в свет, чтобы подыскать будущую жертву-мужчину, лакомый кусочек для льва. Очень важно, чтобы это был зрелый и умный мужчина. Вот почему Лори поехала тогда на вечеринку — чтобы кого-нибудь выбрать.