Сфера - [47]

— Может, он надеется, что, запутавшись, мы махнем на проверку рукой?

— Но тогда ему проще было сидеть ровно и вообще ничего не предпринимать, — сказал Штоллер.

— Это так, — согласился Весник. — Однако если предположить, что тогда в броневике в беседе с тобой он проводил предвербовочную подготовку, а потом решил, что сработал грубо, теперь его поведение с применением теста Шенхера может показаться логичным.

— А не слишком ли сложно? — спросил Горн.

— Сложно, — согласился Весник, заметив, что жвачка оказалась вишневой, а он вроде бы выбирал апельсиновую. — Сложно, — повторил он. — Но может, это так лишь выглядит? Есть у нас еще какие-то элементы в этой головоломке?

— Есть, — сказал Штоллер. — Я как раз хотел доложить относительно Веллингтона.

— А что с Веллингтоном? — спросил Горн.

— Наблюдение, сэр. Всем на базе известно, что Веллингтон битый в крушении алкоголик и ведет он себя соответственно. Ходит тяжело переваливаясь, не к месту громко смеется, хлопает всех по плечам.

— Что ж, адекватное поведение для его состояния, — сказал Горн. — Док Бредли уверяет, что у полковника Веллингтона были множественные повреждения в прошлом. Часть шрамов осталась, другие удалены.

— Да, сэр. Но если понаблюдать за Веллингтоном продолжительное время — часа два, можно заметить, что иногда его поведение меняется. Он вдруг распрямляет спину, легко шагает или вдруг прыгнет через три ступеньки в кунг технической разведки. И тогда кажется, что он в хорошей форме, а никакая не развалина, которой хочет показаться.

— Чтобы быть в хорошей форме, ему нужны физические занятия, и мы это поощряем, но я ни разу не видел его на спортивной площадке, которую мы развернули.

— Да, сэр. Для обычного человека поддержка формы требует физических нагрузок, но хорошие специалисты нашего направления могут поддерживать эту форму в своей голове.

— Но до известных пределов.

— Так точно, до известных пределов.

— Давайте подведем предварительный итог, — предложил Весник. — Веллингтон, как и Стентон, продолжают внушать подозрения. Правильно?

— Правильно, — кивнул Штоллер.

— А Хирш и Шойбле?

— Резерв. Мы не знаем их функций в группе, они их еще не проявили.

— И как бы это не оказалось для нас неприятным, если не сказать — шокирующим сюрпризом, — сказал Горн, и Штоллер с Весником повернулись в его сторону.

— А что вы так смотрите, господа офицеры? — развел он руками. — Первые двое себя уже проявили, мы можем за ними наблюдать, а вторая парочка для нас полное болото.

— Вообще-то я капрал, — напомнил Штоллер, подавляя улыбку.

— О, извини, Марк, у нас на базе это частая ошибка, — поднял руки Горн, и все трое сдержанно засмеялись.

После смеха возникла пауза. В расположении базы оказалась целая группа возможных вражеских агентов, и пока было непонятно, как это проблему — реальную или кажущуюся — можно решить.

— Иногда мне думается, что самое лучшее — ликвидировать их и закрыть тему, — признался Штоллер.

— Даже если мы ошибаемся? — уточнил Весник.

— Даже если ошибаемся, сэр, ведь то, что мы так много занимаемся этой группой, кем бы они ни были, ведет к снижению боеготовности базы.

— Увы, это так, — согласился полковник. — А что думает начальник штаба?

Горн провел пальцем по предполагаемому маршруту «таргара» с «греем» и сказал:

— Начальник штаба думает, а не слишком ли опрометчиво мы поступили, отправив к Томлиссону этих двоих? Этот агент для нас слишком ценен, чтобы использовать его в качестве подсадной утки.

— Томлиссон опытный агент и никакая не утка, ведь мы раскроем перед ним все карты. Он сумеет на месте принять нужное решение, и в случае необходимости даже самое радикальное, — сказал Весник.

— Учитывая подготовку Стентона, сэр, крайний вариант может не сработать, — заметил Штоллер.

— Да. Но все же давайте не забывать, что это только предположения. Это только наши с вами предположения.

— Основываясь на предположениях, сэр, вы три года назад ликвидировали капитана Стортинга, который, как позже выяснилось, успел заминировать полбазы.

— Это так, Марк, но мне кажется здесь сейчас что-то другое. Кстати, на моих часах восемь тридцать две. Открылось окно радиосвязи с Томлиссоном.

Настойка плавающей частоты, позволявшей засекретить канал связи, заняла три минуты, и вскоре агент Томлиссон вышел на связь.

— Родственник на связи, слушаю вас, — отозвался он, и Весник отметил, что в этот раз качество передачи было заметно лучше.

— Привет из дома, родственник. Мы к вам с хорошей новостью, братья ваши приехали и передают привет.

— Очень рад. Надеюсь, с гостинцами?

— А разве можно без гостинцев?

— Работящие братцы?

— Да, к этому не придерешься, они уже работали и показали себя с самой лучшей стороны, вот только нет полной уверенности, что они нам родственники.

— И это вы называете хорошими новостями?

— У нас лишь подозрения — ничего более, поэтому даем вам все полномочия. Если они вам не понравятся, мы не будем в претензии.

— Хорошо, я понял. А если понравятся?

— Если понравятся, все будут рады, а уж ваш рассказ, как ходили на рыбалку, будем ждать с нетерпением.

На этом сеанс связи был закончен. Агент Томлиссон получил необходимое предупреждение, и теперь оставалось ждать, что из всего этого выйдет.