Сфера. Мир Обреченных - [15]

5

Управлять полетом дракона было очень непросто. Несмотря на то что огнедышащий ящер считался прирученным, в нем то и дело просыпался дикий нрав. Зверь вдруг хищно пикировал на мирно пасущееся на лугу стадо коров или пытался перехватить косяк жирных гусей. Но это еще были цветочки. Один раз «транспортное средство» резко развернуло свою огромную башку в сторону седоков с явным намерением окатить инквизиторшу и ее спутника огненной струей. Но всадница среагировала мгновенно. Она резко рванула на себя поводья, так что острые шипы особой сбруи вонзились в нёбо и десны крылатого зверя. От боли крылатый ящер прямо в полете встал на дыбы. Чтобы не выскочить из специально сконструированного для дракона седла Такима и Денис изо всех сил вцепились в его деревянные поручни. Зато, получив болезненный урок, зверь сразу присмирел и на долгое время потерял охоту демонстрировать крутой нрав царя местного животного мира.

С тех пор, как беглецы перелетели пылающий ров замка инквизиторов, они не обмолвились между собой ни словом. Пока влюбленные прятались в подвале Трибунала и отбивались от монстров, между ними царило полное согласие. Но стоило опасности стать менее острой, как на первый план сразу вышли раздумья о будущем.

Денис чувствовал напряжение, которое возникло между ним и Такимой, и готовился к серьезному разговору. Объяснение было неизбежным. По праву мужчины Кузнецов собирался предложить подруге план дальнейших действий и ожидал услышать от возлюбленной слова поддержки. Но Такима заговорила первой. Ее слова удивили молодого человека:

— Когда мы прилетим к Даригашу, ты покаешься перед ним в своем преступлении, и Бог наверняка будет милостив к нам.

— Опомнись, я ни в чем не виноват! О каком преступлении ты говоришь?! Разве ты не поняла, что нас просто подставили?

Денис стал говорить Такиме, что, по его мнению, Кипта ранили его соратники по гильдии, ведь всем известно, что Остающиеся не хотят покидать Сферу. Главной целью для них является достижение максимального могущества. Они уже и теперь считают себя равными Богу, а в перспективе наверняка надеются стать самыми влиятельными магами в Сфере. Но по глазам девушки Кузнецов видел, что она не верит ни единому его слову. А еще в ее глазах читался вопрос, который прекрасная сферянка не решалась задать человеку из Главного мира, затеявшему какую-то высшую и непонятную ей игру.

— Ты смотришь на меня так, как будто не узнаешь! — с укором бросил подруге Денис.

После некоторого колебания Такима призналась, что действительно перестала понимать его и верить ему.

— Я даже хотела бросить тебя в замке, ведь, убрав Кипта, ты показал, что кем угодно пожертвуешь ради власти. После предательства моего учителя я готова к любым подлостям со стороны близких мне людей.

— Так почему же тогда ты вернулась за мной? Разве не было бы более справедливо в таком случае, чтобы твои «милосердные» собратья по гильдии отдали меня в руки палача?

Судя по выражению лица Такимы, она сама толком не понимала причину, по которой, уже отлетев от замка на порядочное расстояние, все же повернула дракона обратно.

Зато Кузнецов, как ему казалось, угадал мысли своей спутницы.

— Признайся, что ты впервые столкнулась с настоящей магией, перед которой все твои трюки с огнем и водой — жалкие ярмарочные фокусы?

Такима изумленно посмотрела на Дениса и тут же покорно опустила глаза. Кузнецов упивался долгожданной властью над женщиной, которая долгое время демонстрировала ему свой неприступный и независимый нрав.

И плевать, что теперь они изгои, на которых объявлена всеобщая охота. Мир, где тебя посетила любовь, обретает райские краски.

* * *

Мангрейд очень торопился на встречу со своим человеком из секты ассасинов. После того как ловкий убийца сумел покарать посла нового Бога Сферы, его следовало щедро вознаградить. Должно быть, истекающий сейчас кровью Кипт и не подозревал, что за пылающим рвом и высокими стенами замка инквизиторов его жизни может что-то угрожать! Ах, бедняга, он допустил непоправимую ошибку, когда из лагеря противников Ткача переметнулся под знамена воскресшего Бога.

Философ улыбнулся своим мыслям. Но тут же лицо его приняло смиренно-кроткое выражение. Нет, негоже бескорыстному борцу за освобождение этого мира от власти злых богов радоваться смерти очередной заблудшей овцы. Многие из тех, кого по приказу воинствующего еретика уже предали смерти, были всего лишь разменными пешками в руках Ткача. Кое-кого из них Мангрейду даже было искренне жаль. Кипта в том числе.

Они несколько раз встречались. С самого начата своей борьбы мятежный реформатор не отличался разборчивостью в выборе союзников и активно искал поддержки у всех недовольных Ткачом. Но с Киптом Мангрейду оказалось не по пути. Остающийся явно желал избавиться от Бога, чтобы самому занять его место. Мангрейд же считал себя убежденным противником всякой божественной власти. В своих проповедях он постоянно утверждал, что поклоняться надо природе Сферы, а не ее создателю, который от скуки населяет мир монстрами или насылает на головы своих подданных страшные катастрофы. Тем не менее весельчак и жизнелюб Кипт всегда вызывал симпатию и даже тайную зависть аскета, целиком посвятившего себя святому делу борьбы. Кто бы мог подумать, что наступит время, когда Мангрейду придется полновесными золотыми империалами щедро оплачивать смерть симпатичного толстяка.