Сфагнум - [55]
— А помните, пацаны, я говорил, что дымок видел и хижину? — вспомнил Шульга. — Когда машину топили? Вы еще сказали, что приснилось мне, типа?
— Помню! — остановился Серый.
— Вот вам и объяснение, — развел руками Шульга. — Все сходится. Ну а по поводу Степанов двух — хер его знает, может разделился как-то. Случается же такое. Жил-жил человек, а в один день просыпается, а его уже два. Один на работу идет, другой детям пеленки гладит.
— Я не слышал, — сплюнул под ноги Хомяк.
— А я читал в журнале. Только не помню, в каком, — соврал Шульга.
Гриня Люлька стоял у калитки, курил и занимался художественным выпусканием дыма. Грине было интересно понять, почему из ноздрей и рта дым может выходить одновременно, а из ушей пока выпустить дым не получалось. Когда Гриня зажимал нос, закрывал рот и тужился, внутри ушей что-то хлопало и ему казалось, что дым вот-вот повалит, надо еще поднапрячься. Но что-то мешало, что-то стояло между ухом и дымом.
— Здорово, рэбята! Выпиць есць? — поприветствовал он их издали.
— Не, Гриня, нет, — вежливо ответил ему Шульга. — Мы к тебе по делу. Поможешь — дадим на выпить.
— И што за дело? — Гриня послал тонкую струйку дыма вверх.
— Ты, Гриня, знаешь Степана? Который на болоте живет?
Игривое Гринино настроение изменилось. Он на секунду замер в картинной позе с задранной головой, в которой окуривал дымом небеса, а затем быстро затушил чинарик о забор и начал застегиваться, показывая, что куда-то ужасно торопится.
— Знаю, — сказал он в сторону.
— Можешь нас к нему привести?
— Не, не магу, — уверенно отказался он. — Папрасице бабу Любу.
— Гриня, баба Люба нас к тебе и послала, — объяснил Шульга
— Ана паслала? — Гриня крякнул и сделал обиженное лицо. — А чыво сама не пашла с вами на балота?
— Она старая. Ей уже сто лет, наверное.
— Дак ана как па грибы идзет, трыццаць киламетрау па лесу праходзит. Пусьць не дурыт галавы. Пусць ана видзет.
— Гриня, она отказалась! — не отставал Шульга.
— Если ана атказалась, так и я аткажусь, — Гриня нервно открывал и закрывал калитку.
— Гриня, мы тебе много денег дадим, — соблазнял Шульга. — Двадцать! Нет! Двадцать пять! Тут за такие деньги ого-го что делать готовы!
— Не, рэбята, идзице вы сами на балота! — качал головой Гриня.
Серый, наблюдавший за сценой молча, вынял из кармана увесистый пук белорусских денег и обратился к приятелям вполголоса: «Давайте соберем, что есть». Те повытряхивали из карманов все, что у них было, и протянули Серому. Тот слепил купюры в один денежный ком и на двух руках поднес его мужчине.
— Вот, смотри. Даем все, что есть. Это для тебя — очень много. Это — до хуя. Бери и веди. И не выебывайся.
— Не, рэбята. Не магу, — голос Грини приобрел плаксивые интонации. — Вот чэснае слова. Не магу. Вот если б вы мне из горада кампутэрную мышь прывезли — тагда бы падумал. И дажэ тагда бы адказауся. Патаму што не магу.
— Да что такое! — крикнул Хомяк. — Что, сложно к болоту прогуляться? Тебе? Сложно? Чего ты ссышь? Нас четверо, постелим любого, чего ссышь?
— Рэбята, мне вон нада сена паварочаць. Пайду я ужэ.
Серый повторно сунул ему под нос денежный сноп.
— Дядька, подумай. Тут же твоя пенсия за пять лет. Или что у вас тут платят, не пенсию, а что? Трудодни твои. Ну? Бери давай и веди!
— Рэбята, многа работы па хазяйству, — покачивая головой развернулся Люлька и медленно побрел вглубь двора.
— Слышь, у тебя немцы в роду есть? — перешел на угрожающий крик Серый. — Ты сам не немец случайно? Что ты, ссука, как немец, как не русский? Охуел? Не боишься, да? Нас не боишься, хуйни какой-то боишься?
Шульга похлопал его по плечу:
— Уймись, братан. Соседа не надо шлифовать. Он же свой, деревенский, — Шульга глубоко вздохнул. — А вообще, не так сложно этого колдуна найти, если мы его камору с машины видели. Сами доберемся.
Троица уныло побрела домой. Молчали. Где-то далеко лаяла собака — ее лай казался воспроизведением одного и того же звукового фрагмента, зацикленного в ди-джейском лупе.
— А вообще, — начал Серый такой интонацией, как будто все трое крепко выпили и настало время поговорить по душам, — я ей говорю. Давай, выходи за меня. Барбоса твоего в ЛТП сдадим, пусть лечится. Там доктора, ванны. А она: не, говорит, мы не в городе. У нас так нельзя. И плачет. Если, говорит, вышла за него замуж, это навсегда. И плачет.
Баба Люба ждала их на лавочке у хаты.
— Ну што, сагласиуся Гриня вас вести? — cпросила она встревоженно.
— Нет. Говорит, если вы отказались, значит, и он не поведет. Боится он этого Степана. Или ленится просто.
Все трое прошли в хату, женщина потянулась за ними.
— Баба Люба, завели б вы нас сами, а? — снова стал упрашивать Шульга. — Гриня говорит, вы по тридцать километров за грибами проходите.
— Не, не магу, хлопцы. Адно дзела за грыбами, другое дзела на балота к Сцяпану. Я аттуда не вярнусь. Старая ужо.
— Да отстань ты от нее! — попросил обиженный на деревенских Серый. — Чего ты упрашиваешь? Сами найдем.
— Баба Люба, а как Степана в болоте найти? Вы карту можете нарисовать? — настаивал на помощи Шульга, который явственней представлял себе масштаб предстоящей им экспедиции.
— Вой-вой, а што вам карта? — заквохтала баба Люба. — Нашто яна? Дарога у балоце адна. Адна дарога. Слышыце? И ведзет ана к Сцяпану. Свярнеце с этай дароги — утопнеце. Будзеце идти — прыдзеце. Можэт, не сразу, можэт, пакруциць вас кушчаль, но найдзеце. Зделайце сабе палки — перад сабой дарогу мацаць, шчупы такие, зделайце и идзице, памалиушыся. Если Сцяпан захоча, дайдзеце да яго. А не захоча — пакружыце и абратна прыдзеце. Если дурыць не будзеце — не засасе.
Виктор Мартинович – прозаик, искусствовед (диссертация по витебскому авангарду и творчеству Марка Шагала); преподает в Европейском гуманитарном университете в Вильнюсе. Автор романов на русском и белорусском языках («Паранойя», «Сфагнум», «Мова», «Сцюдзёны вырай» и «Озеро радости»). Новый роман «Ночь» был написан на белорусском и впервые издается на русском языке.«Ночь» – это и антиутопия, и роман-травелог, и роман-игра. Мир погрузился в бесконечную холодную ночь. В свободном городе Грушевка вода по расписанию, единственная газета «Газета» переписывается под копирку и не работает компас.
Минск, 4741 год по китайскому календарю. Время Смуты закончилось и наступила эра возвышения Союзного государства Китая и России, беззаботного наслаждения, шопинг-религии и cold sex’y. Однако существует Нечто, чего в этом обществе сплошного благополучия не хватает как воды и воздуха. Сентиментальный контрабандист Сережа под страхом смертной казни ввозит ценный клад из-за рубежа и оказывается под пристальным контролем минского подполья, возглавляемого китайской мафией под руководством таинственной Тетки.
Эта книга — заявка на новый жанр. Жанр, который сам автор, доктор истории искусств, доцент Европейского гуманитарного университета, редактор популярного беларуского еженедельника, определяет как «reality-антиутопия». «Специфика нашего века заключается в том, что антиутопии можно писать на совершенно реальном материале. Не нужно больше выдумывать „1984“, просто посмотрите по сторонам», — призывает роман. Текст — про чувство, которое возникает, когда среди ночи звонит телефон, и вы снимаете трубку, просыпаясь прямо в гулкое молчание на том конце провода.
Книга представляет собой первую попытку реконструкции и осмысления отношений Марка Шагала с родным Витебском. Как воспринимались эксперименты художника по украшению города к первой годовщине Октябрьской революции? Почему на самом деле он уехал оттуда? Как получилось, что картины мастера оказались замалеванными его же учениками? Куда делось наследие Шагала из музея, который он создал? Но главный вопрос, которым задается автор: как опыт, полученный в Витебске, повлиял на формирование нового языка художника? Исследование впервые объединяет в единый нарратив пережитое Шагалом в Витебске в 1918–1920 годах и позднесоветскую политику памяти, пытавшуюся предать забвению его имя.
История взросления девушки Яси, описанная Виктором Мартиновичем, подкупает сочетанием простого человеческого сочувствия героине романа и жесткого, трезвого взгляда на реальность, в которую ей приходится окунуться. Действие разворачивается в Минске, Москве, Вильнюсе, в элитном поселке и заштатном районном городке. Проблемы наваливаются, кажется, все против Яси — и родной отец, и государство, и друзья… Но она выстоит, справится. Потому что с детства запомнит урок то ли лунной географии, то ли житейской мудрости: чтобы добраться до Озера Радости, нужно сесть в лодку и плыть — подальше от Озера Сновидений и Моря Спокойствия… Оценивая творческую манеру Виктора Мартиновича, американцы отмечают его «интеллект и едкое остроумие» (Publishers Weekly, США)
Психологический роман повествует о духовном и нравственном становлении героя, происходящего из семьи с глубокими корнями в еврейских местечках Украины. Драматические события в его жизни в период перестройки и распада Советского Союза приводят его к решению расстаться с возлюбленной, чья семья противится их браку, и репатриироваться в Израиль. Любовь к религиозной женщине, рождение их сына, гибель её мужа, офицера контрразведки, при ликвидации террориста, отчаянная смелость героя при спасении её и детей во время теракта в Иерусалиме, служба в армии, любовь к девушке, репатриантке из России, формируют его характер и мировоззрение.
Уволившись с приевшейся работы, Тамбудзай поселилась в хостеле для молодежи, и перспективы, открывшиеся перед ней, крайне туманны. Она упорно пытается выстроить свою жизнь, однако за каждым следующим поворотом ее поджидают все новые неудачи и унижения. Что станется, когда суровая реальность возобладает над тем будущим, к которому она стремилась? Это роман о том, что бывает, когда все надежды терпят крах. Сквозь жизнь и стремления одной девушки Цици Дангарембга демонстрирует судьбу целой нации. Острая и пронзительная, эта книга об обществе, будущем и настоящих ударах судьбы. Роман, история которого началась еще в 1988 году, когда вышла первая часть этой условной трилогии, в 2020 году попал в шорт-лист Букеровской премии не просто так.
Люси Даймонд – автор бестселлеров Sunday Times. «Кое-что по секрету» – история о семейных тайнах, скандалах, любви и преданности. Секреты вскрываются один за другим, поэтому семье Мортимеров придется принять ряд непростых решений. Это лето навсегда изменит их жизнь. Семейная история, которая заставит вас смеяться, негодовать, сочувствовать героям. Фрэнки Карлайл едет в Йоркшир, чтобы познакомиться со своим биологическим отцом. Девушка и не подозревала, что выбрала для этого самый неудачный день – пятидесятилетний юбилей его свадьбы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Бьяртни Гистласон, смотритель общины и хозяин одной из лучших исландских ферм, долгое время хранил письмо от своей возлюбленной Хельги, с которой его связывала запретная и страстная любовь. Он не откликнулся на ее зов и не смог последовать за ней в город и новую жизнь, и годы спустя решается наконец объяснить, почему, и пишет ответ на письмо Хельги. Исповедь Бьяртни полна любви к родному краю, животным на ферме, полной жизни и цветения Хельге, а также тоски по ее физическому присутствию и той возможной жизни, от которой он был вынужден отказаться. Тесно связанный с историческими преданиями и героическими сказаниями Исландии, роман Бергсвейна Биргиссона воспевает традиции, любовь к земле, предкам и женщине.