Сезон воронов - [23]

Предводитель отряда из Гленко озадаченно посмотрел на Марион. Потом потер глаза под густыми черными бровями и снова уставился на нее.

– Могу я узнать, каким путем вы получили эти сведения? Мне кажется невероятным, что… скажем так, что женщина смогла все это разузнать, да так, чтобы ее при этом не схватили!

Слова Аласдара задели девушку за живое, и глаза ее полыхнули яростью.

– Теперь я вижу, что моя кузина Сара вышла замуж за наглеца и грубияна!

Аласдар улыбнулся, пропустив это неуместное замечание мимо ушей. Марион нахмурилась, увидев, что ей не удалось вывести его из себя, в то время как сама она уже с трудом сдерживала клокочущую в душе злость.

– Если моего отца и его людей убьют, я всем расскажу, что в этом виноваты вы, Аласдар Макдональд! И вам придется объясняться перед Маром, почему он лишился пяти сотен солдат!

– Если они дадут своим же перебить себя, как зайцев, значит, так им и надо! И могу вас уверить, мисс, что я не стану оплакивать их кончину, – добавил он негромко, по-прежнему сохраняя полнейшее спокойствие. – Или мне освежить вам память, упомянув о том, что по вине вашего деда погибли десятки моих соплеменников? Что он со своими людьми подло убил моего отца и оставил мою мать умирать от холода полуголой, в снегу?

Над поляной повисла мертвая тишина. Марион сжалась от страха. То была правда, она зашла слишком далеко… И когда только она научится не болтать лишнего? Она вздрогнула, буквально кожей ощутив взгляд молодого Макдональда, стоявшего у нее за спиной. Она дернулась в сторону, намереваясь вырваться из круга, но мужчины сплотили свои ряды. В ту же секунду острая боль заставила ее остановиться: Аласдар заломил ей руку за спину. Все поплыло у нее перед глазами. Чтобы сдержаться и не заплакать, Марион закрыла глаза и яростно прикусила губу.

– И чего вы хотели этим добиться?

Дыхание человека, которого ее деду было приказано убить, коснулось ее щеки. Продолжая выкручивать ей руку, Аласдар заставил девушку повернуться лицом к Дункану, но она не осмелилась на него посмотреть. Упрямо не открывая глаз, она застонала, когда пальцы ее мучителя сжались.

– Мне больно! Пожалуйста, не надо…

Он резко отпустил ее и толкнул под ноги Дункану. Юноша хотел было помочь ей встать, но Лиам успел удержать его руку, взглядом приказав сохранять спокойствие. Осуществи он сейчас свое намерение, это было бы расценено как оскорбление в адрес военачальника клана. Аласдар повернулся и пошел прочь, но очень скоро остановился.

– Глаз с нее не спускай, Дункан! Мне нужно поговорить с генералом. Потом решим, что с ней делать.

Когда вместе со своими людьми Аласдар ушел, молодой Макдональд склонился над девушкой, которая теперь рыдала в голос, и тронул ее за плечо.

– Н-н-не трогай меня, М-м-макдональд! – запинаясь, выговорила она и свернулась клубком прямо на земле.

Юноша отдернул руку, и она на мгновение застыла над ее огненно-рыжими волосами, которыми играл прохладный ночной ветер. Дункан выпрямился и тоже ушел.

Марион лежала, свернувшись в комок, и дрожала всем телом, пока он не вернулся. Он протянул девушке одеяло, но увидев, что она даже не пытается его взять, накрыл ее сам. Она поежилась и посмотрела на него заплаканными глазами. Он не улыбался. Не упивался ее унижением, как она ожидала. Не было ненависти и злорадства и в глазах двоих мужчин, Ранальда и еще одного, постарше, которые стояли неподалеку. Все трое были чем-то похожи между собой, особенно Дункан и взрослый мужчина. У них были одинаковые квадратные волевые подбородки и пронзительный взгляд.

Девушка отвернулась, чтобы не видеть изучающих ее глаз. «Отец и сыновья», – подумала она, натягивая на плечи одеяло. Внимание ее привлек рисунок на шерсти, подарившей ей немного долгожданного тепла. Красный, синий и зеленый… Тартан Макдональдов! Дункан укрыл ее пледом с рисунком Гленко! Она проглотила слезы и свою гордость.

Глава 4 Спасите Кэмпбеллов!

Густой туман укрыл палатки, заглушив голоса. «Господи, неужели мне придется стать сторожевым псом при этой девчонке Кэмпбелл?» – выругался in petto[25] Дункан, протягивая Марион миску с комковатой дымящейся кашей. Она провела ночь под кустом утесника и умудрилась запутаться волосами в колючих ветках. Лиам, Ранальд и Дункан спали неподалеку, готовые остановить любого, кому вздумалось бы посягнуть на честь или жизнь девушки. Марион приняла миску, заглянула в нее и поморщилась – настолько неаппетитно выглядело ее содержимое. Однако возмущаться она не стала.

Дункан сел на траву прямо перед ней, поджав по-портновски ноги, и поставил свою миску на землю. Вынув из sporran ложку, он вытер ее краешком пледа и с улыбкой протянул Марион.

– Ешь, пока горячая! Когда остынет, ее не проглотить! Конечно, с медом или с патокой вкуснее, но здесь мы радуемся тому, что дают. Хорошо вообще, что есть чем подкрепиться!

Марион смущенно улыбнулась и под внимательным взглядом Дункана принялась есть.

– Замерзла ночью?

Она оторвалась от своего скромного завтрака и немного помедлила с ответом. Ну конечно, она замерзла! И почти совсем не спала.

– Нет, – буркнула она, проглатывая последнюю ложку каши.