Сезон тропических дождей - [24]

Вера была в легком темно-бежевом платье, которое хорошо сочеталось с ее густыми каштановыми волосами. Антонов вдруг заметил, какая у девушки изящная кисть руки — с тонкими, мраморной белизны пальцами, украшенными длинными, хорошо ухоженными ногтями. Породистая, прямо-таки артистическая рука, как это он раньше не заметил!

— Верочка, а вы на фортепьяно не играете?

У нее чуть дрогнули уголки губ в короткой строгой улыбке, но она оставила без внимания его неуместный сейчас и явно игривый вопрос, поскольку была занята обсуждением с хозяйкой меню.

Выбрала самое пустяковое и самое дешевое, и Антонову пришлось брать власть в свои руки. Гулять так гулять! Поход в такой ресторан для Веры, как бы она сейчас ни выказывала себя бывалой, событие в жизни, а все перечисленное в меню для нее — заморская невидаль, отведает, например, жареных лягушек, и на всю жизнь «жуткие» рассказы для подруг.

— Значит, так… — он повел пальцем сверху вниз по столбцу в меню. — Значит, так… Берем черепаший суп, спаржу, лягушек. Да, да, лягушек! И не делайте такие глаза! Съедите и еще попросите. Разумеется, бифштекс по-гамбургски, с кровью. Без него здесь нельзя. Может быть, лангуст тоже? Да, да, и лангуст. И креветки под майонезом…

Все перечисляемое он тут же переводил на английский хозяйке.

— Советую заказать и «коррес», — вставила свое слово хозяйка. — Мы только сегодня получили из Европы превосходные средиземноморские ракушки «коррес». Мякоть так и тает во рту!

— Отлично! Берем и ракушки! — Он с шутливой значительностью прищурил глаза, словно перебирал странички в своей памяти. — А что же выпьем? Конечно, «Мозель». Бутылка хорошего «Мозеля» нам не помешает. Ну а в завершение, разумеется, сыр, ананасы в роме. Здесь их отлично подают. Ну и по рюмке «шартреза», как положено в лучших домах Лондона.

И без того круглые глаза Веры округлились еще больше.

— Вы с ума сошли, Андрей Владимирович! — ужаснулась она, едва хозяйка, приняв заказ, ушла. — Обрекаете свою жену на нищету!

— Ничего, жена свое уже получила. — Он шутливо расправил плечи. — А я намерен сегодня выглядеть перед вами настоящим светским львом с толстым бумажником. Охота хоть иногда представить себя миллионером. Все эти деликатесы кто ест? Буржуи! А мы едим сосиски. Так вот, сегодня мы с вами, Верочка, буржуи и будем лопать лягушек.

Ждать долго не пришлось. Заказанное постепенно появлялось на столе в строгой кулинарной очередности. Блюда и напитки приносили два черных кельнера в безукоризненно сшитых старомодных фраках.

Получился настоящий пир. И самой большой наградой Антонову было восторженное отношение его спутницы ко всему происходящему. Вера не относилась к любительницам вкусно поесть, ее восхищала скорее экзотика, необычность выбранных блюд, она насыщалась не едой, а впечатлениями.

— Андрей, а как эти ракушки едят? Вилкой?

Она впервые назвала его по имени, и теперь осваивалась с новой фазой их отношений, которую не без робости предложила сама.

Ракушки Антонову не очень-то понравились. В скорлупке размером с металлический рубль содержался маленький белый, пахнущий йодом комочек — еды на зубок, и не очень-то вкусно, а по цене — разорение.

Но Вера протестовала:

— Вы просто привереда! Это необыкновенно вкусно! Неужели они доставляются сюда прямо со Средиземного моря? Может, из самого Марселя?

— Вполне возможно! Вы же знаете, живущие здесь белые стараются есть то, к чему привыкли на родине. Поэтому в дорогих магазинах пожалуйста — французская картошка, немецкая колбаса, английский бекон, датское пиво… Кстати, мороженое, которое мы заказали, из Англии, а клубника к нему наверняка из Испании.

Он повел подбородком в сторону подходящего к ним кельнера с подносом:

— Нам несут лягушатину. А ведь эти самые квакушки могут быть нашими соотечественницами. Мы их продаем в Европу.

— Неужели мы торгуем лягушками?! — изумилась Вера, взглянув на поставленную перед ней тарелку с трагически торчащими из нее лапками.

Глядя на счастливую Веру, Антонов подумал, что Ольга бы наотрез отказалась от всех этих ракушек, лягушек, может быть, даже от лангустов. В привязанностях и вкусах Ольга консервативна, к экзотике равнодушна. В «Гамбурге» они с ней бывали не раз, когда приходилось приезжать в Монго, но всегда заказывали неизменные бифштексы по-гамбургски. А если уж суп — то куриный, никак не черепаший.

Вера же радуется новизне, будто ребенок. Сейчас явно вошла во вдохновившую ее роль: молодая дама с мужем-дипломатом, оставив наконец детей, вечные домашние заботы, приехала в хороший загородный ресторан отдохнуть.

Впервые за последние месяцы Антонов чувствовал себя в этот вечер молодым, свободным, раскованным в мыслях и поступках, освобожденным от тягостного сознания одиночества, сознания, которое в последнее время как неизлечимый недуг все больше и больше входит в его внутренний мир.

Сад за окнами быстро насыщался мраком. Посетителей в ресторане было немного, и хозяева так их рассаживали, чтобы одна компания своими разговорами не мешала другой. На столах вспыхнули лампы под большими абажурами, и стало еще уютнее.

За спиной Антонов вдруг услышал какой-то шум, приветственные возгласы хозяев, женский смех и заметил, что лицо взглянувшей в ту сторону Веры удивленно вытянулось. Он обернулся. Недалеко от них за столик усаживались трое — два брюнета европейца средних лет и высокая молодая африканка в бордовой тунике, свободно ниспадающей с плеч. Красивая женщина! Лицо продолговатое, нежная, кофейного цвета кожа, большой выпуклый лоб, тонко очерченный нос, прямой и мягкий взгляд миндалевидных глаз… Она почувствовала его восхищенный взгляд, и уголки ее губ чуть дрогнули.