Сезон костей - [27]

– Что, мерзкое зрелище? – раздалось вдруг над ухом.

Передо мной стояла заклинательница, та самая, из камеры. На руке у нее болталась грязная повязка. Глядя куда-то вдаль, женщина опустилась рядом со мной на корточки:

– Тильда.

– Пейдж.

– Знаю. Говорят, ты теперь в «Магдален»? – Заклинательница держала дымящуюся самокрутку с характерным пряным запахом пурпурной астры. – Угощайся, – предложила она.

– Спасибо, не употребляю.

– Да ладно, чуток «травки» еще никому не повредил. Это же не шмаль.

Шмалью, как в народе окрестили опий, часто баловались охочие до острых ощущений невидцы, кому не по душе «Флокси». Любители наркотика здорово рисковали – НКВ мог арестовать их по подозрению в паранормальности. Другое дело ясновидцы, на их лабиринт шмаль почти не действовала. Тильда просто кайфовала.

– Где достала? – спросила я, кивнув на самокрутку.

В голове не укладывалось, что рефаиты терпят в своей епархии эфирные наркотики.

– Купила у «химика» за фуню. Кстати, он торчит тут с Шестнадцатого Сезона.

– Сорок лет? – ужаснулась я.

– Ага, попал сюда в двадцать один. Но мы поболтали влегкую. Говорит, ему все по кайфу. – Тильда протянула мне самокрутку. – Точно не хочешь пыхнуть?

– Нет.

Та покачала головой и с наслаждением затянулась. Судя по всему, Тильда из «придворных» – так именуют себя курильщики пурпурной астры; только они называют фунт фуней. Отлично, она-то мне и нужна.

– Ты почему не на тренировке? – сменила я тему.

– Куратор в отлучке. А ты почему?

– Та же фигня. А кто у тебя куратор?

– Тирабелл Шератан. С виду стервозина, но меня пока не трогала.

– И то хорошо, – поддакнула я. – Кстати, не в курсе, что за «колеса» нам дают?

– Белая таблетка – стандартное противозачаточное, – сообщила Тильда. – Неужели никогда не принимала?

– Противозачаточное? Но зачем?

– Чтобы не плодились и не размножались. Прикинь, родить тут спиногрыза! Жуть.

Да, с этим не поспоришь.

– Ладно, с белой разобрались. А красная?

– Биодобавка с железом.

– А зеленая?

– Чего?

– Ну, третья пилюля.

– Их всего две, – возразила Тильда.

– Нет, есть третья, – настаивала я. – Капсула, оливково-зеленая. Еще горчит сильно.

Тильда развела руками:

– Извини, без понятия. Если сможешь, принеси ее сюда, гляну.

Я нервно сглотнула:

– Договорились, – и торопливо добавила, пока заклинательница снова не присосалась к «косячку»: – Вас же распределили на пару с Карлом? Там, на собрании. Как он?

– С предателями не разговариваю. – Тильда выпустила струйку сиреневого дыма.

– В смысле?

– Ты разве не слыхала? Продажная шкура этот Карл. Помнишь Иви? Ну хиромантку с синими волосами? Он застукал ее за кражей продуктов и накапал куратору. Страшно вспомнить, что с ней сделали!

– Что? – спросила я, холодея.

– Избили, сильно. Обрили голову. Все, не хочу больше рассказывать. – Тильда еле заметно поежилась. – Если тут выживают только такой ценой, то лучше отправьте меня прямиком в эфир. Рыпаться не стану.

Повисла пауза. Тильда еще пару раз затянулась и отшвырнула окурок.

– Не знаешь, в какой резиденции Джулиан? – спросила я и на всякий случай уточнила: – Джулиан, номер двадцать шесть?

– А-а-а, лысый чувак, – протянула моя собеседница. – По-моему, в «Тринити». Попробуй заглянуть через ограду на заднем дворе. Там обычно тренируют новобранцев. Главное, не попадайся на глаза этим. – Она закурила новый «косяк».

Похоже, зависимость тут адская, но астра есть астра – самый страшный и распространенный наркотик для бедных. Особенно порок процветал в трущобах типа Джейкобс-Айленда. Астры различались окрасом – белая, голубая, розовая, пурпурная, – и каждая оказывала свое индивидуальное воздействие на призрачный лабиринт. У нас в Синдикате Элиза долго сидела на белой и рассказывала, что в отличие от голубой, которая усиливает воспоминания, эта, наоборот, вызывает астразию, иначе говоря – частичную потерю памяти. Однажды Элиза накурилась так, что напрочь забыла свое имя. Правда, потом наша художница подсела на пурпурную астру, якобы та помогала творить, но с меня взяла слово, что я никогда не прикоснусь к эфирным наркотикам. Если честно, желания нарушить клятву не возникло ни разу.

Но почему мне дают три пилюли? Очень подозрительно. Хотя одна Тильда не показатель. Ей вполне может хватать и двух «колес». Надо бы расспросить кого-нибудь еще.

Со стороны улицы «Тринити» надежно охранялась. Пришлось пробираться задворками, ориентируясь на смутные воспоминания о карте города. Наконец я очутилась у ограды, охватывающей огромную территорию. Тильда не ошиблась: на лужайке занималась группа «белых туник» под руководством рефаитки. Среди них был и Джулиан. В зеленых вспышках газовых фонарей новобранцы разгоняли духов с помощью замысловатого рельефного жезла. Поначалу я приняла его за нуму – проводника эфира, откуда черпают силу гадатели, – но сколько живу, ни разу не видела, чтобы нумы управляли призраками!

У меня включилось шестое чувство. Рефаитка магнитом притягивала лабиринты, и те слетались к ней, словно мотыльки на свет.

Внезапно она взмахнула жезлом и швырнула какого-то злобного призрака прямиком в Джулиана. От неожиданности тот рухнул как подкошенный.