Сезон колдуна - [10]

Чтобы разрешить наши разногласия одним простеньким ударом.

Я нырнул в молочно-белую пелену, заполонившую улицы, надеясь сбить в ней мышей со следа. Всё, что требовалось — найти укрытие получше, да постараться не шуметь. Как-то так. А пока приходилось бежать дальше по пустынной улице, не различая ничего дальше пяти метров и ориентируясь лишь по фонарям, проглядывающим в виде размытых сиреневых пятен над дорогой. Бежать, чудом не наступая на незавязанные шнурки, и отчётливо слышать, как хлопают крылья над головой.

Поняв, что драки не избежать, я, наконец, остановился. И сразу почувствовал, как что-то тяжёлое, очень тяжёлое ритмично падает на землю, заставляя её содрогаться. Кто-то, Обезьян, его помощник или какой-нибудь обитатель тумана, топал прямо на меня. Я развёл руки в стороны и, ни к кому конкретно не обращаясь, устало крикнул:

— Ох, ну давай, удиви меня!

Шаги прекратились. Звучно рыкнув, ко мне опустилась огромная голова — помесь, казалось, всех зверей, каких только можно вспомнить. В чертах лица, если это можно было так назвать, было и что-то человеческое, но оно терялось при одном взгляде на ветвистые оленьи рога, венчавшие голову.

Принюхавшись, гигант ростом никак не меньше пяти метров свирепо зарычал и опустил свой кулачище рядом со мной, раздробив асфальт.

— Ладно, — пробормотал я, — удивил.

Глава 4

Вы вряд ли найдёте какие-либо упоминания об оберонах. Они описывались лишь в паре источников, да и те хранятся в Аду. Нет, не там, где тонны серы и потоки лавы… Но об этом как-нибудь в другой раз. Никто не любит упоминать об оберонах. По своей природе они ближе всего к лешим и их часто считают одним и тем же. Основная же разница заключается в злобе, граничащей с дуростью. Ну и неспособности менять облик. Обероны ведут себя скрытнее некуда, поэтому трудно представить себе причины, способные выгнать их из лесу. Тем более, что крупного леса в окрестностях Ташкента не припоминалось. Да к тому же я читал, что к концу осени эти существа впадают в спячку и их не разбудит даже рок-фестиваль прямо у них под носом. Примерно как-то так… У этого оберона должны были быть очень веские причины забрести в город. Однако имелся нюанс. Да, у оберонов скверный характер, да, я встал на пути одного из них и пытался что-то говорить в его сторону, но… Вместо того, чтобы раздавить меня одной левой и даже не заметить, оберон просто показал, что может это сделать. У него должны были быть на то веские, действительно веские причины.

Я тоже хотел их знать.

Между тем, рогатая башка снова принюхалась и прогрохотала:

— Смертный… я чую твой смрад.

— Я сегодня ещё не был в душе, — ответил я, готовясь на всякий случай бежать. — Ты же лесной житель, что ты забыл в городе?

— Белая мгла принесла меня. С миссией от Владыки.

Даже так? Оберон (тот, что с заглавной буквы) послал туман с одним из своих подданных, чтобы припугнуть меня? Интересно. Я наклонил голову, изобразил задумчивость и спросил:

— Раз уж ты об этом рассказываешь, значит, твоя миссия касается меня, так? А учитывая не слишком доброжелательное начало разговора, конфет у тебя нет.

— Ты смеёшься надо мной, смертный! — вспылил оберон.

— Ты продолжишь угрожать или всё-таки будешь выполнять приказы своего Владыки?

Гигант фыркнул.

— Да.

Я хотел поинтересоваться, что он имел в виду под этим «да», но когда оберон занёс кулачище, вопрос отпал сам собой.

— Что, и ты тоже?! — обиженно простонал я уже на бегу.

Правило «убегай от сильного» плохо действует, если у противника ноги длиннее ваших. Примерно раза в три. Плюс каждый прыжок такого парня подобен маленькому землетрясению. Стоит вам споткнуться и упасть, как он воспользуется теми же самыми трёхметровыми лапищами, чтобы или раздавить, или пинком отправить вас на Луну. Без скафандра и тюбика с пюре.

За мной по пятам гналось чудо природы с телом человека, но древесной корой вместо кожи, и оно совсем не собиралось отставать. Приятный факт: мыши во главе с Обезьяном куда-то смылись. Неприятный факт: если в случае с мышами я был почти уверен, что утром они исчезнут, то относительно оберона никто ничего не гарантировал. Скорее всего, выйдет наоборот: как только туман рассеется, и великана, бегающего по городу, станет видно получше, люди поднимут визг. Эти паникёры всегда так делают, когда встречают что-то непонятное. Следующей их реакцией станет агрессия. А представляете, как развернётся разъярённое чудище, когда его начнут ловить? Оберон будет крушить всё вокруг, обеспечив массовые жертвы. В результате магия рискует выйти из раздела тайн, её сочтут опасной и объявят новую охоту на ведьм.

Это будет вредно для моего бизнеса.

И мне не оставалось ничего, кроме как снова бежать в непроглядном тумане. Рискуя споткнуться, свернуть с дороги и влететь в кусты, или просто свалиться в открытый люк, услужливо оставленный рабочими. Радовало одно: со своей высоты оберон не мог видеть меня сквозь туман, поэтому ему приходилось пригибаться. Это было, пожалуй, единственное, что замедляло его.

Похолодало. Падение температуры указывало на близость реки, и у меня появилась надежда.

Ещё в начале двадцатого века в камышовых зарослях по берегам Салара водились тигры. Позже, с развитием города, тигров истребили, а реку заточили в бетонные берега. С тех пор Салар мельчал всё сильнее и сильнее. Сейчас набережные заросли травой, пробившейся сквозь плитки, сама река превратилась в чрезвычайно грязный «ручей» глубиной не больше метра, а тигров сменили коты. Всё что осталось от Салара течёт теперь, источая зловоние, по бетонному дну сквозь толстый слой водорослей.