Съездили на рыбалку, отдохнули - [11]

В этот момент Светлана сообщила, что переходит на другую работу. Сталин выделил средства для начала работ по ядерному оружию. При очередной встрече с Верховным, а он не забывал посещать ГенШтаб, удалось забросить удочку о том, что я не своим делом занимаюсь. Всё, что я мог отдать РККА и промышленности — отдано. Я нужнее там, где с оружием в руках решается всё.

— Нет, товарищ Букреев. Это было бы преждевременным. Вы в курсе об изменении направления работ у Вашей жены?

— Частично, в подробностях мне об этом неизвестно.

— Вы показали себя грамотным инженером, особенно, как мне говорили, при доводке конструкций, устранении производственного брака. Так как мы смогли удержать в руках наши крупнейшие заводы по производству алюминия, и есть необходимость в авиации дальнего действия, а товарищ Петляков, в основном, сейчас занимается производством и доводкой своего Пе-2, и говорит, что конструкция Пе-8 себя исчерпала, мы бы хотели поручить Вам часть завода номер 22. Нам необходимо провести модернизацию самолётов Пе-8, увеличить их дальность и высотность, снабдить их новой аппаратурой. Группа конструкторов, которая работала с этой машиной, и все технологи остаются в вашем распоряжении. Соответствующий приказ мы уже подготовили.

'Оба на! Приехали! Он с ума сошёл! Какой Пе-8, если мы с трудом удерживаем немцев на Западной Двине? Что ему Светлана наговорила? Она понимает, что нет носителей для этого оружия? На этой скорости из зоны поражения не выскочить!'

— Товарищ Букреева говорит, что для доставки её 'изделий' потребуется управляемая крылатая ракета. В Уфе начали изготавливать реактивный двигатель для неё. Само изделие и самолёт-носитель будут изготавливаться в Казани, в тех цехах, которые поручаются Вам.

— Товарищ Сталин, я же не конструктор! Тем более, не авиаконструктор.

— Вам не требуется быть авиаконструктором, Вам поручается наладить производство изделия и самолётов по готовым чертежам. Светлана Евгеньевна говорит, что у Вас это лучше всех получится.

— Почему именно у меня?

— Потому, что требуется доработать дизельный двигатель ЦИАМ-30, плюс, Вы — единственный, пока, инженер, знакомый с плазово-шаблонным методом сборки корпусов и новыми материалами.

— Товарищ Сталин! По-моему, Светлана Евгеньевна не понимает всей сложности таких работ. Особенно, когда на любом заводе высится гора брака, на много миллионов рублей, а чуть кого прижмёшь, они сразу начинают строчить анонимки в НКВД. И по ним с удовольствием 'работают'. Насколько я в курсе событий, человек, разработавший этот движок, находится в местах, не столь отдалённых от Магадана. Именно из-за анонимок, когда он попытался прижать мастеров и рабочих литейного цеха, которые не давали нужной точности.

— Его дело пересмотрено, он в Вашем распоряжении. Вопрос решён, товарищ Букреев, Ваша кандидатура утверждена ГКО СССР. Приступайте!

'Вот сволочи! Это — подстава! И кто! Собственная жена! Дура!' — с такими мыслями я взял под козырёк.

Поехал к ней, но её не было на месте: в командировке, на связь по рации не выходит. Через два часа, после разговора со Сталиным, раздался звонок ВЧ: Берия. Приказал прибыть к нему. Еду на Лубянку.

После довольно длительной процедуры оформления всяких бумажек и пропусков, наконец, меня провели в приёмную. Сижу, с интересом осматривая достаточно хорошо знакомый кабинет. Поменялось здесь не шибко много. Разве что другие портреты висели, немного другие телефоны и мордашка дежурного другая. Отделка, практически не изменилась. Последний раз я был здесь в 89 году. Дежурный снял телефон, и сказал мне:

— Проходите, товарищ капитан второго ранга.

Вошёл, представился. Меня осматривают из-под пенсне, я рассматриваю его.

— Присаживайтесь, Алексей Николаевич. — значит: 'разговор по душам'. — Как мне передал товарищ Сталин, Вы не очень довольны переводом Вас на новую должность. Это так?

— Да, это соответствует моему настроению.

— Позвольте полюбопытствовать: почему?

— Потому, что такие попытки предпринимались, и кончились неудачей, товарищ Берия.

— В чём была, на Ваш взгляд, причина неудач?

— В общей неготовности технологических цепочек СССР к выпуску такой продукции. Подвесить под фюзеляж болванку возможно, самолёт взлетит, выполнит сброс, возможно, что запустится двигатель ракеты, а вот куда она упадёт... А оружие — мощнейшее. А если по своим войскам? Для использования такого оружия требуется быть уверенным на 1000 процентов в нём.

— А вот это уже разговор! То есть, Вы прекрасно понимаете, что требуется сделать! И я, теперь, понимаю Светлану Евгеньевну, почему она настаивала на этом назначении! Поручи мы это другому человеку, он отрапортует, что готово, и произойдёт настоящая катастрофа. Мы отчётливо понимаем, что, да, мы никогда не выпускали такую продукцию, наши технологи не могут подготовить безошибочную схему изготовления ни самой ракеты, ни модернизированного носителя. Поэтому, Алексей Николаевич, у Вас на заводе будет 'карт-бланш'. Общие чертежи 3М-14, его всех отдельных устройств имеются. Ваша жена утверждает, что есть возможность вписаться в габариты на имеющейся электротехнике. Но требуется доработать или закупить лаки, перекомпоновать схему расположения, сократить объём горючего, а, следовательно, дальность, если что-то будет 'вылезать' из габаритов. 300 км дальность она считает пока избыточной. И, в первую очередь, просит подготовить морской вариант ракето-торпеды, с надводным пуском и кумулятивно-фугасной БЧ.