Сейф - [3]

Краусс помолчал несколько секунд, понимая, какие мысли тревожат гауптштурмфюрера. Что ж, в конце концов, Кранке по-своему прав. Ведь тогда, после провала акции с Ипполитовым, его, Краусса, спасло лишь то, что самолет, высадивший агента в русском тылу, разбился и весь его экипаж попал в плен. Кальтенбруннер, правда, рассвирепел, и только Скорцени смог убедить его, что обстоятельства иногда бывают сильнее людей, однако Краусс лишился своей должности в главном управлении, его перебросили на рядовую работу в Швейцарию, но и это считалось большим счастьем. Еще бы: о подготовке покушения на русского Верховного знал даже фюрер, и неизвестно, как тут смог выкрутиться сам Кальтенбруннер...

Тогда Краусс совсем упал духом, считал, что все для него кончилось, пошло прахом, оказывается, наоборот. В последнее время ему удалось установить контакты с одним из ближайших помощников Аллена Даллеса, сотрудником управления стратегических служб, ловким и деловым американцем, абсолютно уверенным, что все в жизни продается, всему есть цена, и что даже на товарах, сегодня вроде бы не пользующихся спросом, завтра можно заработать. Не исключал он из сферы интересов и разведку. Краусс успел убедиться в этом во время Бернских переговоров группенфюрера СС Вольфа с американцами о сепаратном мире — штурмбанфюреру выпала возможность несколько раз встретиться с Дональдом Хейсом, и он уверился, что заокеанская разведка не жалеет денег, если речь идет о действительно ценной информации.

В Швейцарии Краусс научился несколько по-иному смотреть на события, происходящие в Германии, и более трезво оценивать их. Со стороны, как говорят, виднее, — и в том, что третий рейх доживал последние месяцы или даже недели, Краусс уже не сомневался. Теперь благодарил бога за то, что в свое время Кальтенбруннер разгневался на него: Хейс достаточно прозрачно намекнул, что квалифицированные разведчики всегда нужны Америке, особенно имеющие опыт борьбы с красными, значит, все зависит теперь от самого Краусса, его энергии и желания быть полезным управлению стратегических служб.

Энергии штурмбанфюреру не занимать, желания тем более, вот и пришлось временно оставить гостеприимную и сытую Швейцарию, чтобы приземлиться в прифронтовом Бреслау и собственными ушами услышать приближающийся гул русских орудий. Однако Краусс не утратил оптимизма — успел оценить американский размах и верил: ничто не может противостоять ему.

«Опель-адмирал» въехал на территорию стадиона, часть которого занял «Цеппелин». Кранке и тут успел неплохо устроиться: дома, занятые курсантами и преподавателями, оцепили колючей проволокой, и часовые охраняли въезд к наиболее секретным объектам. Не так давно для встречи Краусса или какого-то другого инспектора РСХА собирались хотя бы преподаватели и инструкторы школы, но штурмбанфюрер сообщил с борта «юнкерса»: его кратковременный визит не следует афишировать — машина остановилась возле коттеджа, где разместились канцелярия и личные апартаменты шефа «Цеппелина», и Краусс поднялся в комнату на втором этаже, которую днем и ночью охраняли эсэсовцы, так как именно здесь стоял сейф с особо секретными документами.

Эсэсовцы остались за дверью. Кранке остановился посредине комнаты, выжидающе глядя на штурмбанфюрера, а тот подошел к сейфу, постоял секунду или две, рассматривая его, словно это был не обыкновенный металлический ящик с хитроумным замком, а какое-то заморское чудо. Наконец, не говоря ни слова и не оборачиваясь, протянул назад руку. Кранке сразу разгадал этот многозначительный жест, достал из кармана мундира массивный ключ и вложил в руку штурмбанфюрера. Но напомнил:

— Шифр... Вы не знаете шифра.

— Давайте, Пауль, — посторонился тот, — открывайте, а то у меня не так уж и много времени.

Кранке, не таясь, набрал шифр. По инструкции штурмбанфюрер не имел доступа к особо секретным документам «Цеппелина», но чуть ли не вслед за сообщением, что он вылетел в Бреслау, поступила специальная инструкция от самого Шелленберга — показывать Крауссу все.

Штурмбанфюрер быстро ознакомился с содержимым сейфа... Картонные папки с личными делами курсантов, отдельно — дела тех, кто уже заброшен в советский тыл, — совсем тоненькая папка из черной кожи...

Краусс, стараясь ничем не выказать своего волнения, вытянул черную папку из сейфа: так и есть, в ней лишь несколько листков — фамилии, пароли, явки; фактически ради этих бумажек и прилетел он сюда.

Штурмбанфюрер едва удержался, чтоб не вытянуть документы из папки и спрятать во внутренний карман мундира, — интересно, как бы реагировал Кранке? Вероятно, возражал бы, не разрешил, что ж, каждый на его месте поступил бы так, ведь Шелленберг отклонил предложение Краусса лично доставить документы в Берлин. Во-первых, сейфы главного управления имперской безопасности уже не были абсолютно надежным местом для них, наоборот, самые ценные документы недавно начали вывозить отсюда в Альпийскую крепость фюрера, в горы за Линцем в Австрии. Там, в заброшенных штольнях и других местах, оборудовали тайники для самых секретных бумаг третьего рейха. Во-вторых, начальство понимало: доверить документы «Цеппелина» одному человеку — почти то же, что лишиться их. Краусс сам найдет возможность, не делясь ни с кем, продать их американцам.