Сейф олигарха - [19]

Он отвечал на вопросы, контролируя каждое движение губ, каждую смысловую конструкцию, которая срывалась с его языка. И в итоге получилось не очень. Он и сам это чувствовал. Вообще в этой ситуации он выглядел полным идиотом – лучшего слова в данном случае и не подобрать. Нужно было добиваться через хорошего знакомого контакта с серьезными людьми из Главного управления МВД, чтобы потом пудрить им мозги, признаваясь, что всего-навсего пошутил. Хорошо еще, у старшего опера оказались проблемы с позвоночником – это в какой-то степени сгладило неловкость. После того как оперативники ушли, Дмитрий Викторович отменил прием, в полном бессилии упал в кресло и налил себе изрядную порцию коньяка. Он был вымотан до предела, точно белка, безнадежно надрывающаяся на колесе в наглухо запертой клетке. Но это еще полбеды. Самое страшное заключалось в том, что альтернативой этой клетке была смерть. Об этом ему сказали прямо и без всякого снисхождения. При всем желании принять эти слова за шутку или пустую угрозу Хохлов не мог.

Произошло это на следующий день после того, как он позвонил полковнику Крячко, телефон которого дал ему знакомый, имевший некогда отношение к правоохранительным органам. Разговор с полковником Хохлова разочаровал, хотя он понимал, как неправдоподобно должна выглядеть в глазах постороннего человека его история. Полковник поступил так, как и должен был поступить, – посоветовал обратиться в милицию официальным порядком. Мысль была здравая, но Хохлов представил, с какими лицами встретят его в райотделе милиции, и никуда не пошел. Он вообще два дня никуда не выходил, принимая больных и ожидая звонка от Прокопова. Но тот не звонил, а самому Хохлову напрашиваться не хотелось.

Нельзя сказать, что Хохлов был сильно напуган, но что-то мешало ему покинуть стены родной квартиры. Это было что-то похожее на инстинкт зверя, чующего возле норы чужака. Хохлов даже жену предупредил, чтобы она вела себя осторожнее, а если заметит на улице человека на мотоцикле, чтобы сразу звонила ему. Жена встревожилась, но вовсе не из-за мотоциклиста.

– С тобой все в порядке? – недоверчиво спросила она у Хохлова. – Ты вообще как-то странно сегодня выглядишь. Ты здоров? Может быть, тебе стоит подумать об отпуске?

– Да, я как раз недавно подумал, что хорошо бы нам вдвоем куда-нибудь съездить… – вяло отозвался на это Хохлов, думая о своем. – Но дело не в этом. Понимаешь, Ксюша, у меня странное ощущение, что за мной следят.

– Следят?! – Жена округлила глаза. – Зачем?!

Хохлов шутливо развел руками:

– Пока не сказали. Может быть, меня спутали с каким-нибудь олигархом?

– Олигархи живут на Рублевке, – с некоторым намеком произнесла Ксения. – Это бред какой-то! Кому понадобилось за тобой следить? Нет, ты определенно заработался! У тебя начались галлюцинации.

– Это не галлюцинации, Ксения! – Хохлов попытался быть строгим. – В чем здесь дело, я сам не понимаю, но меня это настораживает. И тебя прошу быть внимательной. Сама знаешь, какое сейчас время!

– Время сейчас замечательное! – засмеялась жена и чмокнула растерянного Хохлова в щеку. – Для тех, кто понимает, конечно. Впрочем, если ты настаиваешь, я буду пялиться на всех мотоциклистов, которые попадутся мне на глаза. Только не расстраивайся, если из-за этого я в конце концов попаду в ДТП!

Отшутившись, она убежала, а Хохлов с замиранием сердца наблюдал из окна за тем, как она садится в машину и отъезжает. Ничего, правда, в этот день не произошло. Ксения вернулась вечером с работы и охотно шутила насчет мотоциклистов, которых встретила на улице. Она насчитала их не менее двух сотен.

– Потом я сбилась со счета, – весело пояснила она. – Может быть, мне стоит снимать их на видео?

Ее настроение заразило Хохлова. Он успокоился и снова подумал, что стал жертвой какого-то недоразумения. Настолько успокоился, что на следующий день после приема решил съездить к одному своему знакомому, который занимался поставками медицинского оборудования. Дмитрий Викторович хотел обговорить с ним небольшой заказ для своего кабинета.

С легким сердцем он сел в любимый «Форд» и поехал. Ничего подозрительного он не заметил. Посмеиваясь над собой, свернул в тихий переулок, где жил его знакомый, и остановил машину у тротуара. Забрав с заднего сиденья папку с необходимыми бумагами, он собирался открыть дверцу, но в этот момент слева его объехал черный «Опель» и, хотя кругом было полно свободного места, затормозил перед самым носом «Форда», фактически перекрыв ему выезд. В душе Дмитрия Викторовича что-то дрогнуло.

Он замешкался и так и не успел выйти. А из «Опеля» выскочили четверо и быстро окружили его машину. Дмитрий Викторович и глазом не моргнул, а они уже занимали места в его салоне.

Хохлова пробила испарина. Он открыл рот, намереваясь для приличия хотя бы возмутиться, но один из незнакомцев, усевшийся прямо за ним, бесцеремонно сдавил его горло железными пальцами и негромко сказал:

– Ни звука! Искалечу!

Дмитрий Викторович замер. У него едва хватило духу скосить глаза, чтобы рассмотреть человека, который сидел справа. На вид это был очень приличный мужчина лет сорока, ровесник Хохлова, одетый изысканно и даже чуть-чуть старомодно. На его голове красовалась мягкая темная шляпа с загнутыми полями. Лицо его, смугловатое и великолепно выбритое, было спокойно и преисполнено достоинства. Хохлову подумалось, что этот человек невольно старается подражать образу мудрого и всесильного мафиози, растиражированному в сотнях кинофильмов, и, надо сказать, это ему удавалось. Во всяком случае, на Хохлова он произвел впечатление.