Сейд. Джихад крещеного убийцы - [8]

Пять лет назад, в начале лета, свита Сиятельного Принца, герцога Бретани, стучала копытами своих коней по редким мощеным улицам Парижа, приближаясь к королевскому замку Сен-Жермен. Первое, что бросилось в глаза начальнику стражи, – силуэт человека, казавшийся черным на фоне багрового закатного солнца. Человек стоял на краю замковой стены и мочился в Сену.

– Бесстыжий смерд, прекрати свое грязное дело и убирайся оттуда, пока мои лучники не заставят тебя свалиться в реку уже мертвым! – закричал начальник стражи... между прочим, незаконнорожденный сын бывшего герцога Бретани, казненного совсем недавно, несколько лет назад, по обвинению в ереси и колдовстве. Начальника очень любили солдаты и совсем не любил Сиятельный Принц, будто спиной чувствовавший угрозу, исходившую от собственных стражников в бретонском герцогском замке, куда он вселился, получив от своего брата, короля, эти владения в дар. Дар этот был сделан с умыслом – родной брат может оказаться тем, кого не устроит жизнь в замке и титул Сиятельного Принца... Однажды ему может захотеться стать Величеством, а не Высочеством... А потому – подальше, в Бретань... Герцога же бретонского, который верой и правдой служил еще отцу нынешнего короля, надо как ни будь... ну да – ересь! Колдовство! Союз с Диаволом! Епископы поддержат, за обещание дать войска для Иерусалима... Риму нужно золото Востока, а потому рыцари Риму нужны тем паче... се ля ви! К тому же королем Иерусалима является не какой-нибудь чужой монарх, но родной брат короля Франции, коронованный Папой на этот трон еще совсем юношей, во исполнение договоренности с их отцом. Дальновидный отец и мудрый монарх, он первым поддержал Рим, когда поход на Святую Землю, дабы воевать Гроб Господень, был лишь честолюбивым (и признаем честно – златолюбивым) замыслом в бритых головах святых отцов, обеспечив двоих из четырех сыновей собственной короной и троном. Старший получал Францию – по праву рождения, младшему доставался Иерусалим – в силу возраста, ибо чем дольше король юн, тем дольше королевством правит совет регентов, назначенный Римом.

Впрочем, предпоследний сын прежнего и брат нынешнего короля Франции, по мнению как собственной семьи, так и всего рыцарства страны, был излишне труслив и заговоров, возможно, творить не стал бы. Но упредить влияние врагов короны на трусливого брата Его Величество был обязан. А потому старый герцог Бретани казнен посредством Божьего Суда через испытание водой, его младшая двоюродная сестра Изольда объявлена королем наследницей, сосватана за Сиятельного Принца, и – вуаля!

Правда, из Бретани доносят, что Изольда не отличается супружеской верностью и спит с капитаном стражи... о котором говорят, что он и вовсе бастард старого герцога! Ну, да это дело теперь уже нового герцога – в чужие семейные дела король вмешиваться не должен, ибо дворянство не поймет, ландсраад же, совет Владетельных Лордов, и вовсе осудит... Недовольство же дворянства вызывать неразумно – этому еще батюшка учил, Царствие ему Небесное!.. А герцог – пока что терпит, поскольку как бы ни был он недоволен, всё же понимает, что слишком любят капитана рыцари бретонские. Однако всякому терпению есть предел!

– Не твои, а МОИ лучники! – Герцог, неуклюже сидящий на великолепном тонконогом жеребце испанской породы, подъехал к своему капитану, не скрывая выражения досады на брезгливом, капризном лице. Затем уже обратился к черному человеческому силуэту на фоне заходящего солнца:

– Действительно, как смеешь ты пачкать своими нечистотами реку? Разве не из Сены берется вода для нужд королевского замка?

Человек на замковой стене не спеша заправил свое достоинство под гульфик, после чего ответил насмешливым тоном:

– Ну, так сами посудите, сударь, насколько река грязна, а моя влага – чиста! Я уж скорее очищаю воду, разбавляя грязь этой реки более чистой жидкостью данного мне Господом тела.

Действительно, Сена смердела так, что даже кони рыцарские – и те чувствовали себя неуютно. Супруга же Сиятельного Принца, прекрасная Изольда, так и вовсе потеряла сознание от парижской вони, когда они лишь въехали в город. Смотреть же на воду было просто противно. За время жизни в провинции Сиятельный Принц отвык от городской грязи, и теперь отбросы и отходы жизни тысяч людей, населяющих Париж, проплывали перед его глазами, заставляя тосковать о милой Бретани... ну да, той самой Бретани, где каждый крестьянин помнил старого герцога и не любил нового... Но! В которой охота на фазанов – великолепна, ручьи – чисты, а запах... Запаха там, кажется, и вовсе никакого нет... если сравнивать с Парижем!

– Ты слишком дерзок даже для слуги из королевского замка! Я попрошу брата, чтобы он примерно наказал тебя за дерзость и непочтительность. Кто ты? Назовись!

Человек на замковой стене покачнулся, сделав вид, словно собирается свалиться в реку, затем из самой невероятной позы, когда падение казалось неминуемым, вдруг восстановил равновесие и залихватски натянул на голову колпак с бубенцами.

– Я, Ваше Высочество, шут вашего брата... Королевский Шут, если вам так будет угодно! И сердитесь вы на меня зря! Я ведь каждый день так чищу Сену – особенно же стараюсь перед приездом высоких гостей, дабы вода была прозрачней, и заимела лечебные свойства...