Sex Pistols - История изнутри - [21]
На прошлой неделе А & М заключила контракт с этой скандальной группой и в следующем месяце планировался выпуск их сингла «Боже, храни Королеву». 20 тыс. копий уже изготовлено и группе нужно искать альтернативный вариант для их распространения.
Когда в январе компания EMI бросила Секс Пистолз из-за их общественного поведения, расторжение контракта обошлось им в 50.000 фунтов.
Сегодня Макларен заявил: «Я просто контужен. Четыре недели назад я летал в Лос-Анджелес на встречу с Хербом Альпертом и Джерри Моссом, главами А & М, и неделю назад контракт был подписан. Они прекрасно знали, на что они идут, и управляющий директор Дерек Грин заявил, что его не интересует поведение группы и он думает, что эта группа свежая и напористая.
И вот прошлой ночью в пол-двенадцатого я получаю телекс, где сообщается, что все кончено.
Секс Пистолз это какие-то заразные больные — неприкасаемые.
Я вошел в оффис и вышел из него, имея на руках чек. Когда я состарюсь, и меня спросят, чем я занимался в жизни, я отвечу: «Я просто входил в двери и выходил из дверей и мне за это платили». Это бред».
Ивнинг-Стандарт, 17 марта 77.
В: Кто был инициатором контракта с Пистолз?
ДЕРЕК ГРИН: Я.
В: А откуда вы про них узнали?
ДГ: Через Малькольма Макларена.
В: И это было ваше личное решение — подписать контракт с Пистолз?
ДГ: Да.
В: Окей. Затем последовало, решение расторгнуть контракт — чье оно было?
ДГ: Мое.
В: Можете ли вы мне сказать, что за этим стояло?
ДГ: Ммм (пауза), просто я передумал. Я думаю, все нужно рассмотреть... иметь... короче, я пытаюсь всегда занимать такую позицию, при которой нет противоречий между моими собственными взглядами и пожеланиями и моим бизнесом, и, ммм, в этом особом случае прежде чем что-то предлагать компании, я просто передумал и за один день сбросил с себя этот груз.
В: Все произошло очень быстро, не правда ли?
ДГ: Нет, почему же, заключение контракта не было столь уж быстрым. Это были самые долгие переговоры, в которых я когда-либо принимал участие. И с самого начала они были крайне затруднительными.
В: Но период между заключением контракта и его расторжением...
ДГ: Был очень короткий.
В: Вот именно короткий.
ДГ: Четыре дня, я полагаю.
В: Четыре дня. Кажется, это не очень большой промежуток времени.
ДГ: Да, и поэтому крайне трудно объяснить всем в чем тут дело. Возможно, что... нет, это практически невозможно... потому что каждый, кто стоит в стороне от конкретики, склонен ожидать каких-то интриг, множество каких-то макиавеллиевских заговоров, которые происходили за кулисами, а всего этого просто не было. И люди могут либо принять мои слова на веру, либо нет. Ммм, я думаю, сначала люди должны понять, им нужно объяснить, что такое А & М-Рекордз (раз уж мы создали какие-то неприятности), они должны понять саму природу нашей компании, а потом уже понять почему правильнее всего для А & М-Рекордз было повести себя, ммм, по-другому, чем обычные компании звукозаписи, и следовательно, почему их исполнительный директор в Англии Дерек Грин повел себя по-другому.
Да, может быть сама природа А & М именно та причина, по которой мне нужен человек понимающий, чтобы донести до него нашу точку зрения. А & М очень особая компания. Во-первых, это компания звукозаписи, и поэтому очень важно, что такого рода решение могло быть принято исполнено (пауза) в столь короткий срок, и почему оно является решением одного человека. Знаете, большую роль сыграл здесь чисто человеческий момент. Это просто изменение взглядов и мнений одного человека.
В: И оно вызвано поведением группы, которым вы были обеспокоены?
ДГ: Нет, нет... (долгая пауза). Было ли это в первую очередь их поведение? Не их поведение, а то что оно могло повлечь за собой. Реакция на их поведение. Вот чем я был озабочен, да-да. То как другие люди могли отреагировать на их поведение беспокоило меня куда больше, чем их собственное поведение. Сами они меня не особенно беспокоили.
В: А среди этих других людей был ли кто-нибудь из артистов на А & М?
ДГ: Нет.
В: Потому, что Малькольм Макларен рассказывал мне историю о том...
ДГ (смеясь): Все это совсем не так было.
В: Но вы, без сомнения, о ней слышали.
ДГ: Я читал о ней.
В: Он уверяет, что видел телекс от одного из ваших артистов, где...
ДГ: Хорошо, это только... одна из причин почему я не разговаривал с прессой все это время заключалась в том, что в такой обстановке очень трудно что-то беспристрастно сообщить. Все, что появлялось, толковалось односторонне и подавалось с точки зрения Секс Пистолз, а их рупором был, конечно, Малькольм Макларен. А я никогда не был расположен опровергать то, что говорил Макларен, потом) что каждый день он говорил все по-другому. Единственное по крайней мере, что журналисты принимали за чистую монету — это мысль Макларена о том, что другие артисты на А & М оказали на нас давление. И я, в свою очередь опровергаю это как абсолютную чепуху (смеется). Просто чушь.
Телекс, упоминаемый Малькольмом Маклареном — а тот факт, что он использовал это, есть одна из причин почему я вполне доволен, что я уже вне ситуации в целом — он был у меня в оффисе в тог день, когда я получил телекс, где упоминалось о контракте с Секс Пистолз, а мы встречались бессчетное количество раз с ним, и на моем столе лежал телекс от Рика Вейкмана, который является моим близким другом. А к Секс Пистолз другие артисты относились с долей юмора, в самом невинном смысле. Я не думаю, что кто-то из артистов в самом деле представлял себе, кто они такие. Музыки их они не слышали, и они слишком профессионалы для тою, чтобы комментировать какую-то музыку, если они ее не слышали. Им в высшей степени наплевать. Они сами выпускают миллионную продукцию, и им не нужно беспокоиться о каких-то Секс Пистолз И Вейкман в шутливой манере, а он в этих делах большой мастер, прислал мне из Монтерея очень смешной телекс, он касался персонально меня, но это было очень смешно; думаю, если я покажу его кому-нибудь, он не сможет не улыбнуться. И, кажется, телекс заканчивался в таком ключе: «Скоро все мы будем носить булавки эти», как-то так и это было правда смешно, вот и все, собственно.
Библия панка: культовая книга о культовой группе, во многом определившей музыкальный профиль последней четверти века.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.