Sex Pistols. Гнев – это энергия: моя жизнь без купюр - [164]

Лос-Анджелес стал идеальным местом, потому что если взглянуть на него в теории, то подумаешь: «О боже, да с какой стати мне здесь находиться, в таком-то окружении. Это никогда не сработает, это последний бастион хиппизма, расслабленности и разумного “нью-эйджевого питания”». А я вот нашел это замечательным, освежающим – идею о том, что тебе не нужно всю ночь не спать! Не менее, если не более, занимательно вставать очень рано утром. Например, именно в это время по «Си-эн-эн» идут все лучшие репортажи, еще до того как их отцензурируют. Это абсолютная правда, причем и по сей день. Если вы застанете репортаж «Си-эн-эн» рано утром, он будет гораздо более откровенным и подробным, чем к полудню, потому что к тому времени уже придут цензоры и вырежут и отредактируют все, чтобы сделать его менее информативным. Мне это приносит такое же удовлетворение, как, скажем, перекусить в ночном клубе.

Жизнь здесь, главным образом, связана с океаном. Я просто люблю шум океана, люблю находиться с ним рядом, а также опасаться его ужасающей силы. Океан изменил все. Мы увлеклись лодками после тех коротких круизов на Каталину. Когда ты ощущаешь, что по тебе будто каток прошелся, нет ничего более восхитительного, чем сесть в свою чертову лодку, выйти в океан, полностью потеряв из виду землю, и развлекаться с GPS всю дорогу до берега.

Именно то, что мне было нужно, потому что стресс от того, во что превратилась моя жизнь, порой накатывал с неимоверной силой. Душераздирающе. Физическое истощение – это одно, но умственное напряжение и истощение – совсем другое. Надо было постоянно напоминать себе, что ты здесь для того, чтобы жить. Не работать, а жить. Работа – это приятное дополнение, и пусть так оно и будет.

Интересная штука – погода здесь слишком хороша, чтобы постоянно слоняться в печали и делать вид, что ты злишься. Давайте посмотрим правде в глаза, агрессивная одежда реально предназначена для более холодного климата. Очень трудно ходить сердитым в шлепанцах и пляжных шортах. Хотя я ненавижу эти чертовы шлепанцы! Ну и кроме того: быстроходные катера и яркое солнце – покажите мне ребенка из рабочего района, который скажет «нет».

Именно здесь, в Калифорнии, я обнаружил свою природную сторону, любовь к дикой природе. Стоит просто немного тихо посидеть, успокоиться и перестать все время метаться, и ты с удивлением видишь, что к тебе подходят кролики – кролики! И это очень мило, потому что их не нужно убивать, так как ты ничего против них не имеешь.

Вот вам и мои все маленькие прогулки на природе. Ну только поймите меня правильно, я все еще люблю смотреть телевизор. Я вовсе не собираюсь целыми днями любоваться одуванчиками! Никогда не надо переусердствовать в своих увлечениях. Не превращайте свою жизнь в тюрьму и не делайте из нее рутину, иначе получится что-то вроде: «О, я снова отправляюсь на прогулку на природу!» Так раз за разом это может превратиться в тяжелую работу, тогда как должно приносить радость.

Я научился кататься на лыжах, потому что Нора уже это хорошо умела, и она сказала: «О, ты должен этому научиться». Я годами откладывал это дело, но в конце концов однажды в выходные мы просто поехали в Скво-Вэлли в Неваде, и мне там очень понравилось. Я научился падать с гор на разных скоростях. Нет смысла терять свое достоинство только потому, что ты часто падаешь. Ну правда, ты всего лишь даешь возможность людям улыбнуться, что тут плохого? Мне это нравится, потому что любой человек, и мне не важно, кто он – да хоть профессионал, который занимается этим всю жизнь, – в какой-то момент может оказаться на заднице. Мы катаемся на лыжах уже много лет, и нет никакого ощущения улучшения, да и вообще – зачем оно мне, это улучшение, надо.

Со всеми этими активными занятиями на свежем воздухе, когда ты просто оставляешь позади все городские стрессы и ежедневные деловые обязанности, которые вроде как кажутся чрезвычайно важными, ты становишься менее тревожным и находишь ответы. На самом деле, когда оказываешься один на один с пустыней, к тебе приходит ясное осознание происходящего. Это реально работает. Я хорошо понимаю, ну, конечно, не касаясь вопроса климата, зачем люди переезжают, скажем, в какое-нибудь безумие Аляски и живут там за сотни километров от кого бы то ни было. Я правда могу это понять. Я знаю, что́ заставляет их чувствовать себя такими довольными. Но в то же время слишком много чего-нибудь подобного свело бы меня с ума. Мы с Норой? Три дня вместе вдали от всего на свете, даже не три недели. Мы по-быстрому сбегаем из нашей системы, а потом возвращаемся к тяжелой работе, которая больше не кажется тяжелой, а представляется волнующей и захватывающей.

Хотя вот, пожалуй, загореть мне точно не дано. Я просто сгораю. Два дня я хожу и думаю: «О, как отлично смотрится», – а потом кожа начинает шелушиться, и мне приходится иметь дело с веснушками. Просто я от природы слишком бледен. Наверное, поэтому меня и любили в Японии – всего лишь потому, что я был мертвенно-бледным. Таково их представление о красоте, не так ли? Смертельно бледное, обескровленное тело. Не думаю, что амфетамины хоть как-то избавили меня от бледности. Моя единственная проблема с амфетаминами заключается в том, что мне никогда не удавалось заполучить их в достаточном количестве. Самая ужасная трагедия моей жизни. Я прям тоскую. Сказал он, смеясь. Найдется же какой-нибудь дурак, который прочтет это и воспримет буквально. В таком уж мире мы живем. Скучные уебыши. Честно говоря, я бы даже хотел, чтобы они восприняли это буквально, это дало бы мне возможность вдоволь повеселиться. Гораздо лучше, чем на спидах.