Северус Снейп и Отвратное зелье - [19]

Как это объяснить… были времена, когда девушке требовалось много храбрости, упрямства и пофигизма, чтобы заняться любовью с мужчиной без венчания. Теперь девушке нужны храбрость, упрямство и пофигизм, чтобы остаться девушкой.

В поселковой школе я не ходила на дискотеку и ни с кем не целовалась. Девки надо мной издевались, обзывали трусихой и дурой. Я вывесилась в окошко класса (второй этаж), перелезла через простенок в другое и спросила, кто тут есть храбрее меня. Я уже тогда летала в Ублюдечке, хотя и трудно было: массы не хватало, чтобы держать равновесие. Они думали сутки. Потом доперли, что я просто страшная уродина, одета в бабушкины тряпки, и кому я нафиг нужна. Через неделю похабные вариации на эту тему меня достали, и я капнула немножко зелья на бутерброд первому красавцу класса. Не подумайте плохого, легонький приворот, совсем детский. То, что он нецензурно пошлет подальше свою прежнюю любовь Светочку Дорохову, перед тем как провожать меня до самой нашей окраины, я не просчитала, но нравы в нашем классе вообще были очень простые. Девки попытались меня хором избить… короче, после этого бабушка решила, что пусть лучше внучка получает нормальный аттестат колдовским путем. Дешевле обойдется.

В Дурмштранге все вышло наоборот. Один подонок, которому показалось, что я слишком воображаю, подлил мне сексуального приворота — сами понимаете, на него, ненаглядного. Хорошо, что он был еще и дураком. Зелье сварганил ломовое, простейшего состава, дозы взял убойные, а я уже кое-что соображала. Никаких романтических колебаний и сомнений у меня не возникло ни на секунду. Сразу приняла антидот, а когда он подействовал… ну… немножко прикололась над этим гадом. Как мне подсказала моя богатая фантазия. При строгом английском профессоре-легилименте про такие вещи вспоминать не надо. Грубовато вышло. Но народу понравилось.

Нет, не то чтобы я не встречала симпатичных мужчин и ребят, то есть таких, какие мне были симпатичны. Встречала. И среди колдунов, и среди нормальных людей. И не то чтобы боялась или как-то особенно брезговала. Не в этом дело. «Настасья, когда полюбишь, как я полюбила деда, силы у тебя прибудет вдвое. Но если сдуру возьмешь себе кого-нибудь — из любопытства, или за компанию, с тоски, от нетерпения, от нечего делать — половину потеряешь того, что имела». Сильный аргумент, как считаете?

С нормальными девчонками я об этом вообще никогда не говорила, им такие вещи без надобности. Пусть гордятся, что у них есть мальчики, а у меня нет — какая-никакая, а радость. Подружки в Дурмштранге надо мной посмеивались, говорили, что бабка все это выдумала из воспитательных соображений или что это пережитки дикой православной псевдомагии. Ага, как же! Я знала, что это правда. Откуда знала? Да вот, глядя на них, и узнала. Ну разве что Лорка, на курс старше нас, когда влюбилась в своего Карла, летала без помела и трансфигурацию сдала сразу на медаль. Сила из нее прямо хлестала. Но так редко бывает. По своему хотению этого не сделаешь.

И вот — Снейп. Привлекательный — ну, то есть не красавец в нормальном понимании, но женщины нашего рода всегда отличались оригинальными взглядами на мужскую красоту. Умный, языкатый, не очень-то счастливый (для русских девушек и это плюс), вдобавок ко всему гениальный зельевар и профессор Хогвартса. И я люблю его. По крайней мере, мне хочется проорать это во весь голос. Кажется, что тогда полегчает. Но… глупо же — чтобы это случилось из-за отравления! Глупо. Фактически производственная травма. Да если бы не это зелье…

Мои размышления прервал хлопок аппарации.

— Я уже идет, мастер Снейп! Я идет, Энестэзи Хитрых!

Зрелище было не для слабонервных. Крылоухий эльф росточком чуть выше моего колена, задрапированный в чистую салфетку с бахромой, верещал не переставая и при этом левитировал над собой огромную сковороду, корзинку с хлебом, чайник, чашки, тарелки, стайку приборов… Пока я гадала, задавит его сковородой или нет, Снейп молча махнул в сторону столика. Ужин красиво зашел на посадку. Кухонный работник квакнул еще что-то вежливое и сгинул.

За яичницей мы потянулись оба. И оба отдернули руки.

Я тоже думала, что это мой заказ! Хотя для меня шесть яиц и многовато. Справа глазки разбиты, слева целы. Справа сосиски покрошены, слева поджарены половинками. Тертым сыром посыпано все сплошь.

Профессор хмыкнул и взялся за нож. На мою тарелку сбросил правую часть, себе забрал левую. Все правильно.

— А где горшок с овсянкой? — спросила я.

Зельевар пожал плечами.

— А где эти, как их?… — он соединил большие и указательные пальцы в форме пирожка.

— Ну, вообще-то я их не часто пеку. К яичнице я больше привыкла. Когда одна жила в Москве и сама готовила.

— И я тоже. Когда летом уезжаю из Хогвартса. Беру в лавке две дюжины яиц, на неделю хватает.

Все с вами ясно, профессор Снейп. Многие зельевары умеют и любят готовить, но, похоже, перед нами не тот случай. Хотя не мне бы говорить.

Яичница дезаппарировала почти с той же скоростью, что и домовый эльф. Я сегодня забыла пообедать, да и после мандрагоры, знаю, так хочется есть… что практически жрать.