Северный ветер - [60]

— Мы двинули в Велеград? А почему не вдоль реки? Вдруг там баржа какая проплывет, нас бы подобрали.

— Сам по кустам и глине тащись, — буркнула девушка, — Ракхайн, по твоему, один большой пляж? «Вдоль реки»! Тракт специально по берегу проложили, исключительно для тебя.

— Ты вплавь попутную баржу догонять собираешься, Загорелая шея?

— Они бы пристали.

— Ага, «пристали». С противоположного берега прямиком к твоим ногам сходни сбросят. За просто так. У нас денег нет! — логично возразила Алиссен.

— У тебя есть. Давай, я пересчитаю? — Лето красноречиво посмотрел на лиф ее платья.

— Я ребра тебе сейчас пересчитаю.

— Какая ты сегодня кусачая!

Путники пересекли широкую полосу заливных лугов, покрытых густой щеткой молодой травы и вышли на узкий проселок. В дождь он превращался в непролазное болото, а сейчас в колеях лежала пыль, нагретая солнцем. Алиссен привычно сняла обувь и пошла босиком, проваливаясь по щиколотку, а Лето скинул куртку и забросил ее подальше, а потом и сапоги сира Анвелла отправились в канаву. В ответ на удивленный взгляд Моргвата, аквилеец объяснил:

— Тепло же! Она все равно мне мала, а сапоги жмут, как железные колодки. Чуть без ног не остался.

Архонт только приподнял брови и промолчал.

— Продать можно было, — Алиссен с сожалением оглянулась, но возвращаться не стала.

— Я не старьевщик. И тащить на себе хлам неохота.

К полудню припекало все сильнее. К шороху тополиных листьев и гуду сине-зеленых майских жуков, пролетающих над дорогой и норовивших врезаться в лоб, добавился новый звук — отдаленное цоканье лошадиных подков. Рыжая крестьянская кобыла тряслась рысью, а расхлябанная телега занимала всю ширину проселка. Путники прижались к обочине. Моргват отвернулся в поле, решив весь путь проделать пешком и не смущать местных своей рожей, но у Алиссен были прямо-противоположные намерения.

— Дяденька, а ну постой!

Девушка выскочила на середину дороги, вынудив возницу натянуть вожжи и нецензурно выругаться. Алиссен пропустила малолестное сравнение о своей прыти мимо ушей и обаятельно заулыбалась.

— Далеко до деревни? Как же ее название… забыла!

— Малые Бураки?

— Да, точно!

— Пожалуй, к ужину добе… — мужик глянул на Моргвата и споткнулся на слове, — с нами святые угодники!

Не доверившись угодникам, селянин поспешно приложил ладонь ко лбу и к губам, призывая Создателя, а затем повторил молитвенный жест несколько раз, для верности. Вожжи так и взлетели, понукая кобылу.

— Нет-нет, стой, дядька, стой! — рискуя быть задавленной, Алиссен побежала задом наперед, протестующе подняв вверх руки.

— Не бойся моего братца, он с рожденья такой! Мать, как увидела, кого родила, так и померла сразу от страха, вот с тех пор мы с ним и мыкаемся! Не заразный он, на меня взгляни! Подбрось до Бураков, а?

Возница снова придержал лошадь. Лето сделал лицо попроще и положился на Алиссен — у девчонки язык подвешен как надо: врать умеет чисто и складно. Моргват молча ждал, опираясь на палку.

— Твой брат-страхолюд, кажись, вооруженный! — засомневался возница.

Молодые люди его не смущали, а вот оружие на боку мужчины внушало опасения.

— Да ничего подобного! Он для устрашения меч носит, а пользоваться им не умеет. Только никому не говори! — Алиссен заговорщицки подмигнула.

— Больно вас много.

— Так надо, дяденька! Можешь не подвозить, только скажи: в Бураках храм есть?

Девушка молниеносно сменила выражение лица с игривого на тревожное и посмотрела на мужика с трогательной надеждой, прижав руки к груди. Лето не понял, к чему все это, но тоже, на всякий случай, принял скорбный вид.

— Имеется, деревня большая.

— Вот спасибо! Из Дорина я, дяденька. С женихом сбежала, вот с ним то есть, — Алиссен небрежно ткнула Лето локтем в бок, — а дядя в погоню пустился. А он дюже злющий! Только бы до ночи обвенчаться успеть, а потом… Трава не расти, как у нас говорят! Что священник благословит, люди не разрушат! Но если ты спешишь, мы как-нибудь пешком, ладно.

Алиссен, махнув рукой, понуро ушла с дороги. Лето взглянул на возницу, как на сволочь, и погладил подружку по плечу. Того, наконец, проняло.

— Садитесь, подброшу. Не до места, я раньше сверну, но в храм успеете.

— Да сохранит тебя Создатель, добрая душа! — ответил за всех аквилеец.

Уселись в телегу. Алиссен наградила Лето торжествующим щипком. Тронулись. Моргват выбросил палку и разлегся вдоль телеги, примериваясь поспать.

— По тебе сразу видать, что городская! Ишь, нарядная. А что в Дорине не обвенчались? Там храмов, поди, не один! — болтал мужик.

— А когда, дяденька? Мы на ночь за ворота выскочили, чтобы фора была.

— Брат-то сильно постарше будет! Как мамка тебя после него родить умудрилась, ежели померла? — до возницы с опозданием дошел странный факт появления на свет девчонки, но у нее был готов ответ:

— А он мне кузен. Мы как родные! Правда, Мо…льфред?

— Да, прекрасная кузина. Даже едим из одной миски, — съязвил архонт.

Скоро всех разморило: молодое эймарское лето вовсю вступило в свои права. Алиссен села спиной к борту, сложив ноги на спящего архонта и тоже задремала. Лето смотрел в небо, по сторонам, вздыхал и томился, пока не сообразил спросить интересное: