Северный ветер - [57]

Амаранта не знала, какая может быть огромная разница между нежностью юноши, относящимся к ней бережно, как к сестре, и страстью опытного мужчины. Нет, физическая близость — совсем не способ кого-то держать под контролем и не каприз, — это обоюдное желание двух взрослых людей познать друг друга в наслаждении. Северону не удалось разбудить ее чувственность, а вот Фелан сделал это с легкостью.

«Он рассчитывает на мою верность. Разве это жертва? Я не хочу его потерять!» — профиль архонта едва угадывался в темноте, но Моран по памяти видела каждую его черточку. В детстве ее приводила в восторг волшебная сила Фелана, в юности завораживали небесно-голубые глаза, в которых искрилась обжигающая магия. Он был опасной, но интересной игрушкой; предметом девичьих грез; лучшим другом, но никогда Амаранта не представляла себе, что однажды архонт может стать кем-то большим. Слишком много рассудка было сейчас в ее рассуждениях: любовь не раздумывает, не просчитывает варианты, не ставит условий. «Он мне необходим! Каждый день, каждую ночь», — решила Моран окончательно. Фелан пошевелился и открыл глаза.

— Почему ты так притихла? Я был груб? Тебе не понравилось?

— Я подумала о том, что у наших покоев есть общая стена, и надо ее сломать.

«Это самое странное признание в любви, которое я мог вообразить. Зато, появилась определенность», — подумал Фелан.

— Разбить ее прямо сейчас?

— Ох, не надо! Здесь будет все в пыли, — Амаранта склонилась над архонтом, понимая, что ей было мало ласк и сама себе удивляясь. Как попросить продолжения? Может, прямо?

— Я хочу еще.

* * *

Моран так и не нашла площадь у трех тронов. Она и не сильно искала, следуя по улицам вслед за солнцем, выбирая освещенные участки дороги и греясь на ступенях домов, когда ее настигала усталость. Одурманенная вином, Амаранта погрузилась в прошлое, как в омут, все бури над которым давно затихли.

— Как я пьяна! А это что — игра воображения?

Моран набрела на круглый бассейн под открытым небом, до половины заполненный дождевой водой. Настоящий мрамор, белый с розовыми прожилками. Интересно, откуда его привезли в Сирион? Из Аквилеи, наверное. Какая чистая вода, совсем не холодная, разве только чуть-чуть… Ничего, солнце ее нагреет! Амаранта вылила в бокал последние капли гранатового напитка и поставила его на край. Потом разделась и погрузилась в воду. Закрыла глаза. Вспомнила Фелана, легко и непринужденно, словно это было вчера. И оценила свой выбор спустя годы.

— Я польстилась на чувственные удовольствия? Если бы только это! Однажды ночью Моран предпочла устроить свою личную жизнь и обрекла Эймар на сто лет войны. Будь я настоящим правителем — вышла бы замуж за харматанского принца и раздавила бы дядю в первое же десятилетие сражений! Казнила бы Родерика I «не короля» на главной площади Архоны, отрубив ему голову! Я бы стерла Эрендол и Сирион с лица земли, и это было бы правильно — они того заслуживают. Вот и вся месть!

Вино в бокале отбрасывало на мрамор бордовые отсветы, напоминающие цветок. Моран обвела их пальцем.

— Но что могло произойти дальше? Мои дети — последователи хармы, раса эльфов уничтожена, а люди севера стали рабами огромной империи под названием «Харматан»? Эймар исчез со всех карт, переписаны книги, и даже от храмов Создателя не осталось камня на камне? Такова цена. Понимала ли я это? Скорее — догадывалась, сейчас я вижу яснее.

Она негромко рассмеялась.

— Как не поступи — все будет плохо! Учиться бы жестокости у тебя, древняя цитадель! Что значат мои битвы по сравнению с твоей бойней? Мои моральные муки рядом с великим, циничным презрением к самой жизни? Вымостить костями дороги! Я бы не догадалась!

Надо спуститься в погреб за новой бутылкой. Отыскать бордель, развести огонь, — ночью в цитадели неуютно. Почему в доме предателей входные двери закрыты изнутри, а люк — со стороны подземелья? Проверить, что за тайну он хранит. «Я снова думаю, как живая. Планирую. Устраиваю свой быт. Здесь. Смешно!»

— Я пришла в Сирион судить себя? Плохой из меня судья — из того, что помню, я не сожалею ни о чем. Кроме брата.

Северон… Летом, накануне своего совершеннолетия, Север приехал ее навестить к истокам Амарантина. Вотчина в районе Ольдена, принадлежащая дяде Отвальду, обнесенная высоким забором и охраняемая, имела настолько большие размеры, что ее юная пленница не чувствовала себя запертой. В ее распоряжении были обширные угодья, лес, узкая и быстрая река, каменные россыпи отрогов Эймарских гор, а также конь, чтобы все это объехать. Но Амаранта любила ходить пешком, предпочитая тропы дорогам, и забиралась порой так далеко, что слуги не могли ее отыскать.

Вот и в тот день, встретив брата, она повела его в укромный уголок, где Амарантин, стиснутый уступами гор, разливался мелко и широко, белея гребешками волн на темно-серых валунах.

— Не надо показываться всем на глаза! Старая тетка, которую приставили ко мне, чтобы научить быть такой же скучной и постной, заквохчет, как курица, а смотритель замка настрочит дяде письмо, что ты сбежал. Тебя отправят назад этим же вечером!

— Архону перевернут вверх дном, — улыбнулся Северон.