Северный пламень - [30]
Не видел этого кошмара Микола Кмитич, не видел Кароль Станислав, отправивший своих ратников на убой Сапег, не видел и Павел Потоцкий. Потоцкий с товарищем князем Козловским, отрядом рейтар и драгун еще в начале октября поехал совсем на другую войну — под Нарву в московитский лагерь, посланный в помощь к Петру по рекомендации Кароля Радзивилла и по личному распоряжению Фридриха Августа…
Пана Потоцкого было нынче не узнать: его шляхетский наряд заменил строгий офицерский камзол красного сукна со штабс-капитанским шарфом через плечо, на голове появилась маленькая треуголка с белым галуном и рыжий пышный парик. От пшеничных усов пана Павла не осталось и следа, изменились даже походка и манеры — вылитый англичанин. Так три друга, Кмитич, Кароль и Потоцкий, оказались ныне по разные стороны траншей, словно враги…
Панцирные гусары
В армии Петра, сконцентрированной вокруг Нарвы, Потоцкий и князь Козловский встретили множество немецких офицеров и столь же пестрое воинство московского войска, костяк которого составляли все же русские новгородцы и псковитяне, а также финские валдайцы и карелы, смоленские литвины и совсем не знающие русского языка эрзяне и высоченные широкоплечие мордвины… Командование над всей этой ордой после долгих уговоров Петра принял-таки фельдмаршал Карл Евгений фон Круи. Увесистый кошелек с золотым и серебряным звоном монет сделал венгерско-французского герцога более сговорчивым.
Крепость Нарвы, фактически представлявшая собой сдвоенную крепость вместе с соседним Ивангородом, выглядела хуже, чем ожидали Потоцкий и Козловский изначально, ознакамливаясь с планом реконструкции 1686 года, планом, составленным выдающимся шведским инженером Эриком Дальбергом. Оно верно, лет пять-шесть назад укрепления Нарвы начали перестраивать согласно последним достижениям фортификации. Реконструкция бастионов проводилась строго по проекту… Просматривая план Дальберга, Потоцкий лишь завистливо качал головой.
— Нелегко будет штурмовать город, — говорил он Козловскому. Тот соглашался…
Но по прибытию к самой Нарве оказалось, что план Дальберга не был выполнен шведами до конца: поскольку денег в их казне хронически не хватало, то работы так и не закончили. Поэтому армии Петра I предстояло осаждать недостроенные бастионы. Тем не менее, что и немало удивило Потоцкого, осада шла вяло и безуспешно при большом дезертирстве и прочих потерях, как от боевых действий, так и от болезней.
Однажды ноябрьским дождливым серым и хмурым утром в офицерскую избицу, выкопанную в мерзлой земле траншеи и обнесенную еловыми бревнами, где над столом с планом города Нарвы склонили свои длинные парики герцог фон Круи, генерал Галларт, саксонский посланник Ланген и командир Преображенского полка Блюмберг, вошел Павел Потоцкий.
— Вызывали? — спросил он у фон Круи. Герцог поднял на русского князя опухшие глаза и кивнул:
— Так, вызывали, господин штабс-капитан. Вы же у нас русский, может, вы лучше поговорите с русскими солдатами?
— А что случилось? — недоуменно оглядел присутствующих Потоцкий. Ланген отвернулся, Блюмберг прятал глаза.
— К нам тут заходила целая делегация солдат-новгородцев, валдайцев и псковичей. Требуют, чтобы мы перешли на сторону Швеции. Тыкали в нос шведскими листовками. Им стало известно, что к Нарве быстро движется армия Карла о тридцати тысячах человек. Воевать, мерзавцы, не хотят. Хотя… где-то я их даже понимаю.
— Мушкеты нам в лоб наставили, мол, высылайте вперед парламентеров, чтобы сдаться и не воевать с Карлом, — произнес Галларт, — вот какие у нас солдаты, господин Потоцкий!
Потоцкий растерянно огляделся, не понимая, шутка ли это.
— И такие настроения у всех солдат? — спросил он.
— Нет, — Блюмберг замахал завитушками своего темного парика, надевая на голову треуголку, как бы давая понять, что уже уходит, — в нашем полку все примерно. В Семеновском тоже. Но в остальной армии… Солдаты бегут. Уже двадцать тысяч удрало, и продолжают бежать. А те, что остались, не хотят воевать. Они не видят смысла и пользы в этой войне.
— И что же вы им пообещали?
— Мы под нажимом обещали начать переговоры с Карлом о полной капитуляции, — опустил голову герцог фон Круи. Кажется, ему говорить об этом было крайне стыдно. — Но теперь мы хотим вас делегировать, чтобы узнать, что думают солдаты делать и как много все еще желает сдаться. Ведь это же скандал! Что мы скажем герру Питеру?
— Хорошенькую же вы миссию мне приготовили! — невесело усмехнулся Потоцкий, думая, что зря не послушал Кмитича. — Ну хорошо, я попытаюсь поговорить с новгородцами…
В светло-серых коротких зипунах и таких же серых картузах с опущенными ушами новгородцы сидели у костра, о чем-то бурно беседуя. Но при появлении парика и треуголки Потоцкого все тут же смолкли. На князя уставилось полтора десятка пар настороженных глаз.
— День добры, панове! — поздоровался штабс-капитан. Он стоял напротив них в своем красном камзоле с наброшенной на плечи черной шубой, сжимая трость в руке, словно школяр перед столом учителя.
— День добрый, пан капитан, — как-то не добро смотрели солдаты на офицера, — с какими вестями? Переговорщиков к шведам уже выслали?
