Северный клан - [31]

– Сделаю. Что-нибудь еще?

– Да. Задание, для «Посейдона» и Фрэнсиса Блэквуда. Нужно раздобыть одну вещицу.

– Что за вещица?

– Камень, если быть точным. Мощный источник темной энергии, тщательно оберегаемый дрогийцами. Его называют «Пепел».

– Блэквуд должен его украсть?

– Нет-нет, – возразил Андре, и загадочно улыбнулся, предвкушая скорую месть Алвахту. – Красть ничего не придется. Отправь «Посейдон» на Дрогис, в назначенное время Блэквуда будут ждать, и не кто-нибудь, а кузен самого новоиспеченного Императора. Нужно убедиться в подлинности камня, думаю, Блэквуду это удастся без труда, эспиритуалы его за милю чуют. Если все в порядке, то стоит передать пламенный привет Алвахту. Ты ведь знаешь, как для дрогийцев ценны родственные узы?

– Я мог бы лично отправиться на Дрогис, – глаза Виктора вспыхнули. Он будто помолодел на десяток лет.

– Нет. Хочу понять на что способен «Посейдон» и его капитан. А ты мне нужен здесь. Работай, Виктор. Конец связи.

* * *

Система Аяф, космическая зона Дрогийской Империи

Серебристый корвет вышел из преобразовательного прыжка. В фиолетово-желтом мерцании газового облака корабль напоминал стального дракона: корпус переливался, будто чешуя, длинный хвост выхлопов разрезал черноту, орудия топорщились боевыми шипами на теле.

Чужая звезда – красный карлик Аяф – встретила не гостеприимно. Раскаленная поверхность солнца заходилась вспышками, выбрасывала радиацию и бурлила, точно расплавленная в тигеле медь. На фоне пылающей звезды корабль казался песчинкой. Маленькой серой точкой, попавшей во власть гравитации.

Вильнув синим хвостом выхлопов, корвет зашел на маневр и подлетел как можно ближе к солнцу. Серебристый корпус подернулся рябью, как озерная гладь в непогоду, а затем почернел. Темные матовые бока не отражали света, что делало его незаметным для снующих вокруг спутников и зондов.

Шлюз открылся. Из брюха корвета вынырнул шаттл и понесся к планете Дрогис. Под спойлером виднелся рисунок – синий трезубец Посейдона.

* * *

Город Дара́ус-Мали́, планета Дрогис, система Аяф

Высокие своды Зала Смирения сочились влагой. Мелкие капли стекали по стенам из черного оникса, оставляя мокрые извилистые полосы, отчего казалось, будто плачет сам камень. Сенатор Маор Ядох неспешно двинулся вглубь освещенного факелами мрачного зала. Внешность дрогийца как нельзя лучше говорила о его аристократическом происхождении: высокий, стройный, с длинными изящными руками и бледной кожей. Белоснежные волосы ниспадали на плечи и струились по черному плащу, с брошью с изображением ощетинившегося волка-кебласа.

Маор замер подле круглого алтаря и преклонил колени. Сквозь арочное окно проникал тусклый свет Аяф – никчемного, бледно-красного солнца Дрогиса, – и падал на черную гладь алтаря, усыпанную пеплом. Сейчас сезон солнечных вспышек, но вскоре активность Аяф сойдет на нет, и тогда Дрогис накроет мрак. Как долго им осталось?

В Имперском Сенате предлагают бросить агонизирующий мир на растерзание приливов времени. Шепчутся об этом, прячась в черноте коридоров; украдкой переглядываются на заседаниях, думая, что их взгляды молчат; встречаются на тайных собраниях и планируют, планируют, планируют… А потом идут в храм и просят прощения.

Это предательство.

Маор окунул руки в бронзовую чашу с водой, затем положил ладони на алтарь. Пепел под пальцами превратился в кашу и прилип к коже, по телу пошел жар. Священное место пропитано темной энергией, и сенатор надеялся, что голос предков поможет обрести силы, потому как совершить задуманное он боялся. Всем сердцем Маор любил Дрогис и желал лишь одного: спасти родную планету, защитить свой дом. И сейчас он молился. Горячо и отчаянно просил Великих пощадить Дрогис.

За спиной послышались тихие шаги.

– Сенатор, посланник прибыл, – доложил страж.

Маор поднялся с колен и пошел к воротам. На ониксовых стенах висели гобелены, изображающие великих правителей Дрогиса. Среди них был портрет Алвахта. Под надменным взглядом нынешнего императора Маору сделалось не по себе. В памяти всплыла главная площадь столицы: с озорным визгом малышня носилась по брусчатке, выпуская в небо белые ленты, грациозные дрогийки шли к Источнику Жизни, неся в руках красивейшие из ритуальных кувшинов. Народ готовился к празднику Длиной Ночи и воспевал императора. Вспомнив об этом, Маор сжал кулаки. Дрогийцами правит предатель – Алвахт ведет покорных слепцов к краю бездны.

Последний из гобеленов открыл взору древнюю битву: дрогийский воин сражается с Сущностями. Черный туман – квинтэссенция зла, страшнейший из кошмаров.

От одного взгляда на Сущности по спине Маора пополз холод. Как вышло, что его кузен, его кровный амако́р – Алвахт, обрек Дрогис на гибель, призвав эту мерзость? Маор уже решил, что помешает ему любой ценой, но душу все равно терзали сомнения. Любовь к брату и любовь к своему народу оказались на разных чашах весов, и не будь этого, он бы ни за что не согласился на встречу с посланником «Экзо матрикс».

Пятеро стражей – личная охрана сенатора – выстроились у ворот. Облаченные в черные плащи, поверх легких доспехов, молчаливые и суровые – они напоминали статуи. Импульсные винтовки наизготове, «жезлы боли» закреплены на поясах. Маор искренне надеялся, что встреча с посланником пройдет без сюрпризов, и в оружии не будет надобности. Однако не забывал, что имеет дело с людьми.