Северные моря в истории средневековой Европы. Эра викингов и эпоха Оттонов. 300–1100 годы - [162]

Если события на море вокруг Британии в этот период составили последовательный упорядоченный рассказ, во французских водах все было иначе. Здесь о событиях на море мало что известно. Однако можно не без оснований предположить, что эхо столкновений вокруг Британии докатилось не только до Нормандии, но и до берегов Западной Франции и Испании. На это указывают некоторые эпизоды из карьеры Роберта Фризского. Он, непримиримый враг Англии, также, говорят, отправлял экспедиции к испанским берегам и даже в Средиземноморье. Это представляется вероятным по следующим соображениям. Во-первых, ко времени начала Первого крестового похода фламандские и брабансонские пираты уже чувствовали себя как дома у побережья Киликии и Малой Азии. Эти морские разбойники, вероятно, прибыли на Средиземное море по атлантическим путям. Во-вторых, когда Сигурд, король Норвегии, в первой декаде XII века пожелал отправиться в паломничество на Святую землю, он плыл туда мимо Англии и через Гибралтарский пролив. Таким образом, нет ничего необычного в том, что Роберт Фризский плыл таким путем на юг. Не приходится сомневаться, что маршрут был уже хорошо известен. Возможно, флоты, которые испанские короли Галисии строили в тот период, обеспечивали безопасность тем, кто следовал за ними.

Наша информация о том, что происходило на Балтике в этот период, также фрагментарна. Судя по всему, как и в Англии, в этом районе имели место конфликты и морские сражения. Одна из причин – попытка Магнуса и Харальда Хардрада взять Данию, и отчаянные попытки Свена Эстридсена ее удержать. В завязавшемся конфликте венды и йомсвикинги поддержали Свена. Магнус, владевший Данией в течение многих лет, если верить сагам, в 1043 году сокрушил йомсвикингов и разрушил их пиратскую крепость. В том же году он разгромил вендов при Люрсков Хеде. В 1050–1051 годах, когда Харальд Хардрада вторгся в Данию, венды были разбиты в районе Хедебю, и во время сражения этот торговый центр был разрушен. Он был заменен, согласно Адаму Бременскому, менее значимым Шлезвигом, расположенным немного севернее. В 1066 году Харальд Хардрада был убит в Британии, и Свен наконец мог почувствовать себя в безопасности. Очевидно, он поддерживал дружеские отношения со своими соседями-вендами, и мы ничего не слышим о датском завоевании этого южного балтийского побережья до начала XIII века.

Если войны между Данией и Норвегией объясняют часть беспорядков, поразивших Балтику в эти десятилетия, распад Польши Пястов помогает объяснить остальные. Мы уже отмечали, что Польшу охватили беспорядки после смерти Болеслава Храброго в 1027 году, а Казимир Восстановитель с русской помощью вернул себе престол. Но только после 1047 года он накопил достаточно сил, чтобы отвоевать Померанию. После его смерти в 1058 году она снова откололась от Польского королевства. Остаток XI века Померания и другие части вендского балтийского побережья до самого Одера оставались языческими и сохранили черты племенного образа жизни. Это было королевство пиратов, набеги которых Адам Бременский назвал постоянными источниками беспорядков на северных морях.

Еще более неясной осталась судьба земель Восточной Балтики, протянувшихся от Немана до Финского залива. Попытки Кнуда удержать Самландию оказались тщетными, да и шведские экспедиции в этом направлении в 1030–1040 годах также были неудачными. Возможно, более успешными стали старания Ярослава, во всяком случае, в Эстонии, и русская гегемония на Финском заливе, защищавшая торговые пути от Готланда до Новгорода, судя по всему, продержалась до 1106 года[222]. Но в целом финны, эсты, балты и другие племена этого побережья в этот период сохраняли независимость, язычество и племенной образ жизни. Они обладали некоторыми пиратскими силами, но не имели ни организации, ни цивилизации. Таковыми они, как и венды, оставались до вмешательства в балтийские дела германцев в следующем веке[223].

Будь Швеция сильнее в этот период, она могла бы заполнить вакуум силы, созданный польской, датской и русской слабостью. Но после смерти Анунда Якоба в 1054 году в ней тоже начался упадок. Нам известно о приходе к власти около 1060 года некого Стенкиля из Вестергётланда, отпрыска древнего королевского дома Уппсала. Нам также известно, что, будучи христианином, он столкнулся с враждебностью язычников. Но больше мы не знаем почти ничего. Швеция в ту пора не чеканила монет, и даже имена ее монархов неизвестны. Адам Бременский демонстрирует удивительное невежество о Швеции, которое может быть только результатом ее изоляции от соседней Дании. Нарисованная им картина языческой Швеции, богатой и таинственной, с великой языческой святыней в городе Уппсала и процветающим портом в Бирке, поддерживающей активную торговлю с внешним миром, никак не может соответствовать действительности. Она является или плодом фантазии, или основана на устаревшем – минимум на век – материале, которым автор старался прикрыть свое невежество. Бирка перестала существовать за век до того периода, когда он писал. Кроме того, представляется в высшей степени сомнительным, что язычество могло расцвести столь пышным цветом в стране, где христианство распространялось такими королями, как Олав Шётконунг, Анунд Якоб и Стенкиль. О политических событиях в Швеции того периода мы можем с уверенностью утверждать лишь то, что они для нас почти неизвестны и остаются таковыми примерно до середины XII века, когда в Швеции появилась новая, более упорядоченная жизнь