Северные Демоны - [31]

Живых врагов больше не осталось, и я буквально вынырнул из боевого транса. Тут же навалилась тяжесть и усталость, я еле удержался на ногах. Пожалуй, это был самый трудный бой, в котором мне до сегодня приходилось участвовать…

Я побрел на негнущихся ногах к Олафу, откинувшемуся на спину, лежащему в снегу, широко раскинув руки. Молодец: выжил, и даже убил врага, так сказать, честно завершил свой хольмганг.

Я шел, наслаждаясь холодным ветром и мелкими снежинками, летящими мне в лицо. Глаза застилала пелена, их пекло, жгло. Я попытался утереть лицо рукавом, но стало только хуже — на губах я почувствовал вкус крови, да и рукав изгваздал. Я остановился, зачерпнул немного снега и обтер им лицо. Застывшая кровь разбавилась с тающим снегом. Но, зачерпнув снег еще пару раз, мне вроде удалось очистить и лицо, и руки.

Я продолжил путь к телам Ваги и Олафа, бездвижно лежавшим на земле, и, наконец, добрел до них. Ваги лежал без всякого движения, из левого его глаза так и торчал скрамасакс Олафа. А вот грудь Олафа вздымалась и опускалась — жив еще. Хорошо, значит, должен выжить.

Я подошел к соратнику, рухнул возле него на колени.

— Ты…нарушил священные правила… — прошептал Олаф. — Ты не должен был вмешиваться в…поединок.

— Не будь дураком, — ответил я, — как только они убили бы одного из нас — тут же навалились бы на второго. Причем вдвоем. Ты же не думаешь, что Стеки или Ваги стояли бы в сторонке, пока один из них бьется?

— Это не важно, — вновь просипел Олаф, — ты поступил неправильно, недостойно…

— Я нарушил правила, я и бился сразу с двумя, — пожал плечами я. — Это вполне справедливо. Они бы сделали так же. И если ты не слышал — сами в этом признались.

— Я не… — Олаф закашлялся. — Они ‒ это они…а мы…

— Прекрати, — перебил я его, — они выбрали тебя потому, что были уверены, что Ваги с тобой справится. Ты не мог победить никак — даже если бы убил Ваги, а Стеки справился бы со мной, Стеки убил бы и тебя, он не выпустил бы тебя с острова. Соблюдать порядки собирался здесь только ты. К слову, согласись ты, чтобы вместо тебя пошел Нуки — наши братцы тут же придумали бы отговорку, почему биться они не будут. И плевать им на честь, правила и прочее.

— Но мы ‒ не они, — попытался возразить Олаф.

— Не они, — согласился я, — мы бились с бесчестными животными, а не с людьми. Так зачем соблюдать с ними правила? Ты же, когда забиваешь свинью или барана, не вызываешь их на хольмганг?

Олаф улыбнулся и попытался засмеяться, но тут же закашлялся.

— Давай, вставай, — я поднялся с земли, схватил Олафа за руку, потянул его вверх.

С горем пополам он смог опереться на ноги. Мы побрели к берегу, туда, где стояла лодка, на которой мы прибыли.

Минут за пять (хотя расстояние там было метров тридцать, не больше), мы добрели до берега, и я помог Олафу сесть в лодку.

— Я заберу наше оружие, — сказал я.

Идти одному оказалось намного проще — силы начали возвращаться ко мне, несмотря на то, что этот бой неимоверно меня измотал.

Я нашел и поднял свои топоры, забрал топоры Стеки и Ваги. Поднял и меч Олафа. Затем выдернул из тела Ваги оба ножа — и свой, торчащий в боку Ваги, и нож Олафа из глазницы противника. А затем снова побрел к лодке. Черт, насколько же тяжелое все это оружие!

Я сгрузил все железо на дно лодки и побрел назад. Надо взять кое-что еще…

Я отрезал голову Стеки. Хотя, если говорить точно, перерезал тот жалкий кусок кожи, на котором она держалась и, подавляя подкатившее чувство тошноты, схватил голову противника за волосы.

Подойдя к лодке, я просто швырнул на дно свой «трофей» и оттолкнул лодку от берега, после чего не без труда залез сам. Я взялся за весла и погреб к берегу Одлора, где нас ждали мой клан и агдирцы.

Было неимоверно тяжело — руки тряслись, все тело было словно бы деревянным, в глазах то и дело все темнело. Но я держался из последних сил. Еще немного, и я буду рядом с друзьями — обо мне позаботятся.

— Боги нас накажут.

Если бы у меня оставались силы — я бы закатил глаза. Олаф все никак не угомонится, это уже начало раздражать, причем сильно.

— Победителей не судят, — ответил я, — лично я считаю, что все прошло честно. Если у тебя есть претензии ко мне — можешь вызвать меня на поединок.

Олаф удивленно уставился на меня.

— Так что, сразимся?

Олаф разразился смехом, снова перешедшим в кашель.

Глава 10 Тэн двух островов

— Рмор-нод! Рмор-нод! Рмор-нод!

Толпа скандировала мое имя так, будто бы я вернулся с небывалыми трофеями.

Отчасти так оно и было — на Сьерке я ступил как дренг, нод, возвращался же я уже как тэн.

Туман все еще не рассеивался, но я все же видел фигуры на берегу. По их напряженным позам было понятно, что они вглядываются в туман, пытаются разглядеть, кто возвращается, кто победил в хольмганге.

Кто-то, обладающий самым острым зрением, смог разглядеть меня первым. И его крик огласил окрестности.

— Рмор-нод! — он крикнул мое имя и национальность так, что они причудливо сплелись вместе, словно бы став именем. Что же, Р`мор, нод и дренг исчез, да здравствует Рморнод, тэн Одлора.

Крикнувший мое имя первым не успел ничего сказать, а толпа уже подхватила его крик, начав повторять.