Северные амуры - [5]
— Эге-гей, подойди! — попросил проезжий.
Кажись, опасности нету, и он пошел к тарантасу.
— Ай-хай, какая музыка! — с неподдельным восхищением сказал седок, дружелюбно глядя на кураиста карими острыми глазами. — Откуда же ты, парень?
— Родом я из Бурзянских аулов, зовут… Еркеем. Работаю здесь батраком у купца.
И спохватился: «Еркеем числюсь в полиции!.. Ну как узнают и опять заметут?»
— Нет, это мое прозвище Еркей, а мулла назвал Буранбаем… Кутусовым Буранбаем.
— А я Бурангул, почти то же имя, — засмеялся проезжий. — Начальник Девятого кантона. У нас ценят талантливых кураистов и певцов. Чем батрачить, поедем ко мне. Не обижу!
И Буранбай-Еркей очутился в хоромах начальника кантона. На всех праздниках он и песнями и мелодиями курая навевал на гостей Бурангула то грусть, то веселье. И в разъезды по кантону Бурангул брал своего музыканта. Нет, он действительно любил и понимал народную музыку, ценил Буранбая искренне и зачастую слезой умиленья награждал певца за любовную печальную песню.
За год жизни в доме начальника кантона Буранбай научился свободно читать по-русски и пристрастился к чтению, буквально глотая книги. Видя это, Бурангул, хоть ему и не хотелось расставаться с любимцем, порекомендовал генерал-губернатору послать юношу в Омское военное училище.
Губернатор согласился: офицеры-башкиры крайне нужны для службы в башкирских полках.
Через три года Буранбай с отличием окончил училище, получил звание есаула. Теперь он получал сравнительно высокое жалованье и мог бы жить беспечно.
Но сердце его кровоточило.
Любимая Салима — далеко, и пути к ней заказаны: приедешь в аул, и тебя тут же схватят урядники. Больную мать не видел столько лет, — конечно, сейчас украдкой, через верных друзей посылал ей денег, но ведь старая лелеет надежду встретиться со взрослым сыном, наглядеться-налюбоваться, побеседовать душевно.
Раньше Еркей скитался из аула в аул, радовал людей сладкоголосым кураем, говорил тайно с парнями, звал их сплотиться на борьбу. Теперь он засомневался — так ли необходимы эти сходки, его призывы к бунту? Но разве житейское благополучие и влияние Бурангул-агая укротили его необузданный нрав? Нет, но в Омске, в общении с ссыльными он понял, что восстание Пугача и Салавата уже не повторится, что надо учить народ — и башкирский, и русский, и татарский, словом, все народы — грамоте, военному делу. Спешить — преступно. Необходимо исподволь создавать русско-башкирскую армию освобождения.
В башкирских кантонах в этом, девятнадцатом, веке произошли серьезные перемены. Начальники кантонов, юртов — военные. Заставы, форпосты, порубежные крепостицы подчиняются начальникам кантонов. Более десяти тысяч башкирских джигитов ежегодно мобилизуют в полки для службы на границе. Там они и по-русски научатся говорить, а многие — и писать, там они станут вымуштрованными солдатами. В 1805 году против французов сражались за границей восемь тысяч башкир, шестьсот калмыков; три башкирских полка ушли в Пруссию на пополнение армии Беннигсена.
«Надо ждать возвращения башкирских джигитов из заграничных походов. До этого нечего и мечтать о восстании!»
А почему Буранбай потребовался губернатору? Недавно он послал ему письмо-жалобу от имени крестьян Шестого кантона с просьбой снять непомерные налоги. Возможно, генерал-губернатор возмутился, что есаул не помогает взыскивать подати, а заступается за мужиков? Или выследили, донесли, что он, Еркей, — беглый, а вовсе не Буранбай?.. Нет, во всех случаях вызов к начальству не сулил есаулу ничего хорошего.
Начальник канцелярии Ермолаев встретил Буранбая приветливо, не чванился, не важничал, а, вставая, протянул руку, показал на стул с высокой, обитой кожей спинкой.
— Прошу. Здоровы?
— Здоров. Благодарю, господин подполковник.
— Первый вопрос, господин есаул: вы знаете, что без особого разрешения вам запрещено ездить из кантона в кантон?
— Так точно.
— Но вы нарушали это строжайшее предписание?
— Исключительно по служебным делам.
— Гм, предположим. Второй вопрос: запрещено категорически устраивать сходки, собрания, сборища жителей без особого разрешения генерал-губернатора, и вы об этом знаете, но все же нарушаете, — почему?
— Закона я, господин подполковник, не преступал, но ведь я певец и кураист, а если приходят в дом или на лужайку слушатели, то ничего крамольного в этом не вижу. А иные парни, кроме того, просят научить их игре на курае.
— Гм, предположим.
«Придется удалить из башкирских кантонов, иного выхода нет, — опасный и умный свободолюбец, — сказал себе Ермолаев. — И курай его зовет к бунту, а не к праздничному столу!»
— Учту ваши разумные предупреждения и стану вести себя осмотрительнее, — заверил подполковника Буранбай.
— Гм, премного меня обяжете! Однако сейчас речь идет о назначении вас на высокий пост, господин есаул, за пределами башкирских кантонов, а не о курае и не о песнях, — Ермолаев спрятал в усах ехидную улыбочку.
«Значит, снова в сибирскую ссылку?!»
— Граница Российской империи, как вы знаете, идет по рекам Тобол и Урал к Каспийскому морю, — подполковник показал на большую карту на стене, — и делится на пять дистанций, а охраняется башкирскими и казачьими отрядами. Догадались, почему я завел разговор о границе, а, есаул?
Казалось бы, культовый образ Салавата Юлаева разработан всесторонне. Тем не менее он продолжает будоражить умы творческих людей, оставаясь неисчерпаемым источником вдохновения и объектом их самого пристального внимания. Проявил интерес к этой теме и писатель Яныбай Хамматов, прославившийся своими романами о великих событиях исторического прошлого башкирского народа, создатель целой галереи образов его выдающихся представителей. Вплетая в канву изображаемой в романе исторической действительности фольклорные мотивы, эпизоды из детства, юношеской поры и зрелости легендарного Салавата, тему его безграничной любви к отечеству, к близким и фрагменты поэтического творчества, автор старается передать мощь его духа, исследует и показывает истоки его патриотизма, представляя народного героя как одно из реальных воплощений эпического образа Урал-батыра.
В романе наряду с тяжелой, безрадостной жизнью дореволюционной башкирской деревни ярко показан быт старателей и рабочих. Здесь жизнь еще сложнее, поэтому классовое разделение общества, революционная борьба проявляются еще резче и многограннее.
На страницах романа показан процесс вхождения Башкортостана в состав Российского государства. Здесь также отслеживается развитие взаимоотношений башкирского и русского народов на фоне эпохальных событий периода правления Ивана Грозного, междувластия и воцарения династии Романовых.
Роман «Грозовое лето» известного башкирского писателя Яныбая Хамматова является самостоятельным произведением, но в то же время связан общими героями с его романами «Золото собирается крупицами» и «Акман-токман» (1970, 1973). В них рассказывается, как зрели в башкирском народе ростки революционного сознания, в каких невероятно тяжелых условиях проходила там социалистическая революция. Эти произведения в 1974 году удостоены премии на Всесоюзном конкурсе, проводимом ВЦСПС и Союзом писателей СССР на лучшее произведение художественной прозы о рабочем классе. В романе «Грозовое лето» показаны события в Башкирии после победы Великой Октябрьской социалистической революции.
Гейнце писал не только исторические, но и уголовно-бытовые романы и повести («В тине адвокатуры», «Женский яд», «В царстве привидений» и пр.). К таким произведениям и относится представленный в настоящем издании роман «Людоедка».
Фронтовики — удивительные люди! Пройдя рядом со смертью, они приобрели исключительную стойкость к невзгодам и постоянную готовность прийти на помощь, несмотря на возраст и болезни. В их письмах иногда были воспоминания о фронтовых буднях или случаях необычных. Эти события военного времени изложены в рассказах почти дословно.
Эти сказки написаны по мотивам мифов и преданий аборигенных народов, с незапамятных времён живущих на морских побережьях. Одни из них почти в точности повторяют древний сюжет, в других сохранилась лишь идея, но все они объединены основной мыслью первобытного мировоззрения: не человек хозяин мира, он лишь равный среди других существ, имеющих одинаковые права на жизнь. И брать от природы можно не больше, чем необходимо для выживания.
Аннотация издательства: Герой Первой Мировой войны, командующий 2-ой армией А.В.Самсонов погиб в самом начале войны, после того, как его войска, совершив знаменитый прорыв в Восточную Пруссию, оказались в окружении. На основе исторических материалов воссоздана полная картина трагедии. Германия планировала нанести Франции быстрый сокрушительный удар, заставив ее капитулировать, а затем всеми силами обрушиться на Россию. Этот замысел сорвало русское командование, осуществив маневр в Восточной Пруссии. Генерал Самсонов и его армия пошли на самопожертвование.
Италия на рубеже XV–XVI веков. Эпоха Возрождения. Судьба великого флорентийского живописца, скульптора и ученого Леонардо да Винчи была не менее невероятна и загадочна, чем сами произведения и проекты, которые он завещал человечеству. В книге Дмитрия Мережковского делается попытка ответить на некоторые вопросы, связанные с личностью Леонардо. Какую власть над душой художника имела Джоконда? Почему великий Микеланджело так сильно ненавидел автора «Тайной вечери»? Правда ли, что Леонардо был еретиком и безбожником, который посредством математики и черной магии сумел проникнуть в самые сокровенные тайны природы? Целая вереница колоритных исторических персонажей появляется на страницах романа: яростный проповедник Савонарола и распутный римский папа Александр Борджа, мудрый и безжалостный политик Никколо Макиавелли и блистательный французский король Франциск I.
4833 год от Р. Х. С.-Петербург. Перемещение в Прошлое стало обыденным делом. Группа второкурсников направлена в Петербург 1833 года на первую практику. Троицу объединяет тайный заговор. В тот год в непрерывном течении Времени возникла дискретная пауза, в течение которой можно влиять на исторические события и судьбы людей. Она получила название «Файф-о-клок сатаны», или «Дьявольский полдник». Пьеса стала финалистом 9-го Международного конкурса современной драматургии «Время драмы, 2016, лето».