Северное Сияние. Том 1 - [93]

«Кровь – это все, что отделяет свет от тьмы» – тут же возникла у меня в памяти запомнившаяся откуда-то, скорее всего из воспоминаний моей прошлой жизни, фраза.

Или не так? Или Свет – все, что отделяет Кровь от Тьмы? Свет и Тьма на одной стороне?

Черт, если бы я был в обычном состоянии, у меня наверняка бы от напряжения сейчас уже голова раскалывалась.

Пока я размышлял о глобальных фундаментальных знаниях, неожиданно ставших мне чуточку более доступными, бронемашина остановилась. Меня подхватили и без задержек перебросили в конвертоплан, который моментально поднялся в воздух. Невысоко – машина пошла, судя по всему, на предельно низкой высоте, петляя по руслу реки.

Рядом со мной остались все те же четверо оперативников, которые предельно внимательно следили не только за мной, но и за окружающей обстановкой. Напряжение у бойцов возрастало, и невольно я отвлекся от судеб мира. Вне зависимости от степени грозящей цивилизации опасности, сейчас все же на первом плане судьба одного человека. Прости, человечество, я пока немного занят.

Итак. Меня куда-то везут. Скрытно и точно не на планировавшийся по ходу развития событий допрос. При этом, чтобы получить повод к моему задержанию, использовался ордер на арест. И я не думаю, что, сообщая о его наличии, Феликс Эдмундович блефовал. Просто потому, что без наличия ордера ему никто бы не дал санкции задействовать столь серьезные ресурсы в виде целой карманной армии, подогнанной к забору усадьбы.

Явно, что получал ордер на мой арест жандарм Изотов, используя веский довод. Какой? Это могло быть как похищение Степана, так и увечье Адольфа – тем более что тот сам подставился, причем целенаправленно. А может быть, вообще всплыло убийство Аверьянова.

Тоже вариант: ведь Власов удалился в скит, власть в клане взяли другие люди, а как и где похоронен Антон Аверьянов, я не знаю. Вполне могли провести эксгумацию и, «обнаружив» (а может, и без шуток обнаружив) след темных искусств, пришили его к делу. Ведь жандарм Изотов еще в первый раз намеревался забрать меня именно по подозрению в применении темных искусств.

Да, ордер получить невыполнимой задачей не стало. Вот только очевидно, что сразу после моего выхода за ворота идущая до этого по рельсам законности операция с этих рельс сошла. Потому что меня транспортируют явно очень далеко и максимально скрытно. И очень спешно: как раз сейчас конвертоплан, в момент гася скорость, встал на дыбы, выполнив кобру Волка – Пугачева. Обо мне не позаботились, так что я, громыхая кандальной системой, криво прокатился по рифленому полу и остановился, только запутавшись ногами в грузовой сетке, собранной у борта.

Когда машина вновь подружилась с верхом и низом, меня почти сразу вынесли через грузовой люк. Я оказался в аэропорту, в непосредственной близости от немалых размеров самолета. Здесь мой внутренний радар заработал не так ясно, как в грузовых отсеках бронеавтомобиля и конвертоплана.

Я наблюдал окружающее, словно в тумане; мне были «видны» лишь ближайшие ориентиры – крыло, откинутая грузовая аппарель, стойка шасси и часть двигателя самолета. Все остальное тонуло в окружающей мутной пелене. Но вскоре туман мглы пропал – после того, как меня без промедлений закинули в брюхо огромного самолета. Причем не по грузовой аппарели, открытой, как я «заметил», до этого, а занесли в неприметную дверь под крылом. Избегали систем слежения? Да, наверняка.

Загудели двигатели, пол подо мной мелко-мелко завибрировал, где-то в чреве самолета раздался скрежет. Мягко поднялась, закрываясь, грузовая аппарель. В это время сопровождающие меня оперативники начали без суеты, но и без лишних задержек экипировать «крылья» – систему десантирования, напоминавшую гибрид вингсьюта и реактивного ранца. И судя по кратким скупым жестам, один из них был ответственен за то, чтобы прикрепить к себе кандальную конструкцию со мной.

Теперь я уже точно уверился, что меня банально выкрали, для старта операции использовав вполне законный повод. Будут допрашивать? Может быть, почему нет. Но уже нормы закона явно не соблюдая. Или… нет? А зачем меня вообще допрашивать, что я знаю? Неожиданная догадка мелькнула и попыталась ускользнуть, но я словно поймал вьющуюся ниточку, выстраивая версию.

Если работает жандарм Изотов, то, скорее всего, меня приняли те, кто каким-то образом причастен к ФСБ. Кто у меня из серьезных врагов в той стороне? Правильно, работорговцы. А не имеет ли смысл мое похищение в том, чтобы банально сейчас прикрыть себе хвост? Зачем вообще меня допрашивать, если можно использовать как заложника?

Моя ценность – как фигуры, для кого-то неоспорима. Вон хоть для привечающих меня «по-родственному» Мекленбургов. И если меня сейчас увезут далеко-далеко и где-то спрячут, возможно моя жизнь может стать гарантией того, что замешанные в работорговле люди смогли купить себе билет. Куда? Да хоть в Латинскую Америку, под крыло Трансатлантического содружества. Это как предположение, но я уверен, что, пока мир многополярный, на планете можно найти места, где «с Дону выдачи нет». Если, конечно, есть средства оплатить туда билет.