Северное Сияние. Том 1 - [65]

Те же, кто выбирал спокойное русло течения жизни, оказывались в ограниченных рамках золотой клетки, вместо окон в которой были экраны мониторов с жестко цензурируемыми новостями. Эдакий Солнечный город, где веселые и неконфликтные люди день за днем отмечают очередной день рукавичек. Или круизный лайнер, идущий по не знающему штормов заливу, с красивыми декорациями по берегам.

Как контраст, совсем рядом с благополучным бытом большинства в Конфедерации существовали одаренные аристократы, которые с юных лет приучались разрушать и убивать других людей безо всяких душевных терзаний. Впрочем, находясь максимально близко, сословия при этом практически не пересекались. Владеющие даром обычных людей замечали мало, а обычные люди на владеющих смотрели редко и как на небожителей.

Зоряна сейчас, выросшая в жестоком и беспощадном мире протектората, разговаривала с явно в чем-то накосячившим Адольфом, именно включив режим любви к детям, намереваясь и отчитать его за провинность, и при этом слишком сильно не ранить психику. Но когда Адольф с претензией заявил о своих правах, забыв при этом об обязанностях, девушка – видевшая за свои годы столько, что хватило бы переживаний на десяток благополучных жизней, явно разозлилась.

– Как я тебя оскорбила, сообщи, пожалуйста, – произнесла она негромким звонким голосом.

– Вы сравнили меня с воробушком, а также поставили под сомнение величину моего IQ, который составляет сто восемь единиц, так что от этих ваших слов я испытал серьезные моральные страдания, – произнес Адольф, постепенно расправляя плечи. – Меня не устраивает ваша манера общения, и, если вы сейчас же не извинитесь, я намерен подать жалобу в трудовую инспекцию.

Еще до того, как Адольф закончил говорить, Зоряна уже совершенно утратила к нему интерес. Она внимательно осмотрела остальных семерых работников, многие из которых под ее взглядом опускали глаза.

– Я хочу знать, кто из вас, – начала чеканить она, – нанеся ущерб чужому имуществу на сумму более трехсот рублей, в первую очередь будет не задумываться над мерой собственной ответственности и сожалеть о халатности, а получать моральные страдания от манеры моего общения.

– Зоряна Сергеевна… – начал было Адольф.

– Я не к тебе обращаюсь! – резко осадила его Зоряна, повысив голос.

Парень вздрогнул и замолчал, а Зоряна поочередно осмотрела каждого из присутствующих, все еще ожидая ответа. Но все сохраняли полное молчание, в большинстве пряча глаза. Зоряна вновь принялась говорить, звонким от сдерживаемой злости голосом чеканя слова.

– Сейчас Адольф выйдет за ворота свободным человеком. Вернется он сюда только завтра для того, чтобы уладить формальности увольнения, как не прошедший испытательный срок сотрудник. Но, кроме этого, Адольф получит досудебную претензию на возмещение ущерба, который он причинил своими действиями лорду Артуру Волкову.

Сделав паузу, Зоряна перевела дыхание. Девушка выглядела совершенно спокойно и даже безмятежно, но я прекрасно слышал, как ее голос подрагивает от скрываемого напряжения.

– Если Адольф намерен обратиться в трудовую инспекцию, могу предугадать последствия. После рассмотрения ваших показаний комиссией по этике я, может быть, заплачу штраф. Кроме этого, есть вероятность, что меня обяжут пройти курсы бесконфликтного общения с персоналом. За свой счет, но мне подобные курсы лишними точно не будут – знания, тем более по профильной деятельности, на дороге не валяются.

Адольф же, получив судебное решение о выплате компенсации, еще и имея в личном деле обращение в трудовую инспекцию, после этого вряд ли заинтересует иных работодателей, кроме муниципальных служб, где для уборки улиц всегда не хватает персонала. Это вам всем для информации. Адольф, – обернулась она к румянощекому парню, который понемногу начинал понимать происходящее, – дверь выхода там, за ней ворота. Прошу покинуть поместье Делашапель, а завтра жду тебя к одиннадцати утра для оформления документов.

– Зоряна Сергеевна, вы не так поняли, я…

– Адольф, не вынуждай меня вновь употреблять слова и выражения, которые заставят тебя испытывать моральные страдания. Убедительно прошу покинуть территорию поместья.

– Зоряна Сергеевна, простите меня, пожалуйста, – на парня было уже больно смотреть.

Его картина мира сейчас трещала порванным шаблоном – он просто не мог осознать, что кто-то воспримет угрозу получения штрафа от трудовой инспекции с настолько безразличным спокойствием, как Зоряна. И то, как мимоходом она об этом упомянула, а также озвученная перспектива получить иск на триста золотых рублей уверили его в серьезности происходящего.

Я подумал было вмешаться в происходящее, но у Зоряны, как понял, присутствовал вполне ясный план беседы, которого она и придерживалась. Перестав замечать Адольфа, она отступила чуть в сторону, привлекая внимание остальных работников.

– Многие из вас, пересекая порог нашего поместья, приносят с собой стойкое понимание, что у вас есть права. Среди вас нет ни одного подданного, вы все граждане Конфедерации, и ваши права действительно записаны в Конституции – русским по белому. Вот только, к сожалению, не все из вас при этом знают, что права всегда… всегда! – запомните это, неотделимы от обязанностей. К сожалению, родители и учителя не объяснили этого вашему бывшему коллеге. Адольф! – вновь повернулась Зоряна к парню. – Если ты оглянешься вокруг и найдешь в себе силы подумать о происходящем, ты поймешь, что в этом мире никому ты не нужен, не интересен и не важен. Кроме самого себя и, может быть, мамы и папы, если они у тебя есть. Это печально, но факт. Мне очень неприятно быть именно тем человеком, кто тебе впервые это озвучивает, но, думаю, лучше поздно, чем никогда. А сейчас я все же хочу, чтобы ты как можно быстрее покинул территорию усадьбы, или я буду вынуждена попросить охрану помочь тебе удалиться.