Северное Сияние. Том 1 - [19]

Взмахнули широкие перепончатые крылья, и рывком демон оторвался от земли. Я только перехватился за короткую жесткую волчью шерсть, стараясь сохранять равновесие.

Ощущение неожиданности его «предательства» хорошо запомнил. Но сейчас понял абсолютную правильность принятого демоном решения: пользуясь тем, что краснокожий убийца погнался за мной, Вася забрал тело фон Колера. Сделать это было необходимо, ведь с захваченным трупом создавшего гексаграмму профессора ее можно было вскрыть. Непросто, долго, но можно. Особенно для того, кто может меньше чем за пару минут сформировать из демонического пламени целых четыре полноценных копья.

Без тела же фон Колера для краснокожего демона – каким бы он ни был могучим, вскрыть защиту будет нереально, по крайней мере в ближайшее время. А если не в ближайшее, то оставшиеся на арене мои спутники и так умрут от жары и жажды. Так что Василий молодец, меня вроде как бросил, а остальных спас ненадолго, умыкнув труп фон Колера.

Превратившийся в устрашающего волкоголового монстра Василий между тем поднимался ввысь, к багряным облакам, – с каждым ударом крыльев унося нас все дальше и дальше от возвышающегося на скале замка.

– Мы сейчас куда? – чтобы хоть как-то отвлечься от боли во всем теле, мысленно спросил я, непроизвольно наклоняясь к волчьей голове демона.

– Не знаю, господин. Я сам здесь впервые.

Глава 5

Я стоял на небольшой площадке на самой вершине горы. Куда ни кинь взор, по сторонам расстилалась красная пустыня, изрезанная шрамами глубоких каньонов. Единственное заметное движение вокруг – демон, парящий над пропастью в нескольких сотнях метров ниже. Изредка он взмахивал широкими перепончатыми крыльями, набирая потерянную высоту. Но и парящего демона, если смотреть вскользь, можно было принять за темную мушку в глазу или колебания плавящегося от жара воздуха.

Да, за моей спиной еще лежал труп профессора темных искусств. Но его за компанию считать никак не получалось – оживать фон Колер определенно не собирался. Как и (почему-то) не собиралось развеиваться в прах его тело.

Профессор был мертв гарантированно: как только здесь приземлились, я снял с его руки массивный перстень с черным пауком на печатке. У одаренных (одержимых) его уровня ранговый перстень настолько един с телом и Источником, что снять его можно лишь по желанию владельца. Или с мертвого, бездушного тела. Это Аверьянову хватило пары ударов для разбитой концентрации, после чего я смог сдернуть у него с пальца его ранговую печатку.

Происходящее, вернее ничего не происходящее, с профессором навевало самые плохие мысли: ведь если фон Колер обладает слепком души, он должен был или уже воскреснуть, или отправиться на перерождение к прикрепленному алтарю. Не думаю, что настолько сильный одержимый, как он, нуждается в помощи для самостоятельного воскрешения – как было со мной после того, как умер от рук Степана.

Если фон Колер не может воскреснуть или отправиться на перерождение, то смогу ли это сделать я, если погибну? Не могу сказать, что я вот прямо сейчас собирался умирать, но времени оставалось мне не так много. Адреналиновый шок схватки давным-давно прошел, и я чувствовал себя как предварительно обжаренный кусок мяса в процессе тушения на медленном огне. Жарко здесь было, как в сухой финской сауне. А горячий ветер, изредка задувающий сюда, на вершину горы, вовсе создавал эффект открытой дверцы в раскаленной духовке. И ни воды, ни еды поблизости не наблюдалось.

Демон насчет последствий физической смерти именно здесь ничего дельного подсказать мне не смог. В этом мире он раньше не появлялся и, в каком из нижних планов мы находимся, даже не предполагал – с определенностью заявив только, что мир мертвый. Но у меня было подозрение, что Василий что-то явно недоговаривает. Возможно, для того, чтобы поберечь мои нервы и сохранить душевное спокойствие.

Мир – мертвый. Есть у мертвого мира изнанка? Вот и я не знаю. А если я сейчас нахожусь здесь и физически, и в виде астральной проекции, не окажется ли моя физическая смерть здесь истинной, окончательной?

Пришедшая на ум догадка оказалась проста как три копейки. Настроение подобные мысли совсем не поднимали – и думать об этом мне совершенно не хотелось. Не хотелось думать и о том, как приходится остальным, оставшимся на арене в защитных коконах. Но я держал в уме, что им гораздо хуже, чем мне. Сам я хотя бы обладаю иллюзией свободы, они же там как в клетках и в полной неопределенности. Хорошо еще местного солнца не видно: ведь если разлитый по небу багрянец – это признак вечера или ночи, то даже не знаю, что за ад будет здесь тогда, когда наступит день.

В очередной раз я попытался сглотнуть. И в очередной раз не получилось, настолько пересохло горло. В этот момент треснула верхняя губа, и я почувствовал на языке солоноватый вкус крови. Вариант со смертью казался все реальнее – воды вокруг нет, жар такой, что все плывет перед глазами, а от кровопотери накатывает болезненная слабость. С которой помогает справиться только адски саднящая боль от ран и ожогов.

Силы у меня, если честно, были уже на исходе. Но страх варианта возврата в родной мир через смерть подстегивал, пугая. Не до отчаяния – моя душа все же связана с родовым алтарем, и есть обоснованная надежда, что именно на алтаре я смогу возродиться. Но в этом случае я не смогу забрать перстень фон Колера – который останется здесь вместе с моей одеждой и телом. А именно по перстню любой опытный навигатор может навестись на труп фон Колера здесь.