Северное сияние - [30]

Она не была наивной идиоткой. Да, большинство жителей Дриминг-Уотерфоллс относились к ней хорошо, кто-то, возможно, действительно считал ее чуть ли не ангелом, но были и те, кому она была безразлична, неприятна, ненавистна. Это нормально, если вы – живой человек. Это и есть один из признаков того, что вы живы.

Однако во всем этом было что-то странное, неестественное. Что-то, не поддающееся объяснению.

Макфарланы ненавидели ее за Джейка, но Томми была уверена: они скорее уж публично оскорбят или ударят ее, сожгут гараж, побьют окна в доме, чем будут изощренно и тайно плести вокруг нее сеть интриги. Да и не способны они на плетение таких сетей. Старый Дермот еще туда-сюда, а уж Фергюс... Фергюс парнишка прямой и незатейливый, вроде черенка от вил.

Дарла Смит тоже ненавидит Томми, но это ненависть обычная, девчачья. Зависть, желание сбросить прирожденного лидера с пьедестала и занять его место... Кроме того, Дарла до смерти боится крови. Если уж она возьмется убивать, то скорее подсыплет крысиного яду в кофе. На чем и попадется.

Есть еще парочка кумушек, которые не одобряют занятий Томми, внешности Томми, манер Томми и родственников Томми. Но за это не убивают.

Томми сжала ладонями пылающие виски и тихо застонала. Ты, тот, кто скрывается в темноте! Выходи! Вот она я, я пришла. Убей меня, раз ненавидишь до такой степени. Утоли свою жажду ненависти. Оставь в покое всех остальных.

И не трогай Ти Джея Рейли.

9

Дверь была по-прежнему приоткрыта – так, как оставил ее Ти Джей. Томми в полной темноте приблизилась к крыльцу, затаила дыхание, прислушиваясь. Никого. Ветер шумит в соснах. Ночью будет буря...

Она поднялась на крыльцо, осторожно проскользнула в дверь и только здесь, прижавшись спиной к стене, включила фонарик.

Воспоминания обрушились на нее мутной стеной осеннего ливня, грязными клочьями тумана, запахом пыли и старых окурков в пепельнице...

Братья Макфарланы любили это место. У них даже был своего рода график – не только, чтобы не столкнуться друг с другом, этого они никогда не стеснялись, а чтобы не перепутать девчонок.

Вот у этого самого камина потеряла невинность и Томми Бартоломео...

Тогда, в юности, ей казалось, что именно с ней Джейк станет другим. Так думают, вероятно, все влюбленные девушки. Надеются на это – и старательно закрывают глаза на правду.

Буквально после первой их ночи стало ясно, что собой представляет Джейк. Самовлюбленный, избалованный красавчик, все в жизни подразделяющий на «мое» и «пока не мое». Влюбленность Томми очень быстро сошла на нет, так и не став любовью. Она больше ни разу не спала с Джейком, отговариваясь разными причинами, а уже через месяц застала его целующимся на вечеринке с другой девушкой.

Тогда она даже и не рассердилась. Джейк сам упростил ей задачу, она могла быть только благодарна. Но он выглядел таким расстроенным, так клялся, что больше никогда и ни за что... Томми было семнадцать лет. Томми была очень молода. Она опять поверила.

Он умел быть обаятельным, умел очаровывать, и уж тем более не хотелось верить мерзким сплетням Дарлы Смит, которая утверждала, что «трах-избушка» Макфарланов никогда не запирается надолго.

А про Монику она знала давно. Собственно, с самого начала. Ведь Моника была очень близка с семьей Бартоломео, они установили над ней опеку, когда она осиротела. Кроме того, у Моники был такой характер – она не любила врать и долго скрывать что-то в тайне.

К тому времени Джейк уже не вызывал у Томми никаких чувств в принципе, но за Монику она переживала и потому злилась. Когда Джейк заявил, что знать не хочет о ребенке... Тогда Томми ему все высказала. Велела не звонить и не заходить. Джейк умолял, названивал по телефону – все напрасно.

Вот такая у нее была любовь – короткая и несуразная, так страшно и нелепо окончившаяся, до сих пор не оставляющая ее в покое.

Томми направила фонарик на очаг. Пожалуй, избушкой до сих пор пользуются, и довольно часто. Полно золы, обгорелых дров, а на полу перед очагом гораздо меньше пыли, словно здесь стелили одеяло... Томми передернула плечами от отвращения. Неужели до сих пор сюда кто-то осмеливается прийти, чтобы заняться любовью с подружкой?

Что-то блеснуло справа от очага. Томми шагнула, наклонилась, подняла с пола...

Маленький желтый экскаватор. Тяжелый, литой из металла, облупленный, но очень симпатичный. Игрушка Люка. Да, точно, Томми видела ее несколько дней назад, Люк играл с ней...

Позади раздался явственный шорох, а через секунду на пороге выросла черная фигура. Томми бросилась в сторону, заорала, уронила фонарик. Луч метнулся – и осветил растерянное и добродушное лицо Брюси. Томми без сил опустилась на пол, но тут же вскочила на ноги.

– Как ты меня напугал, Брюси! Второй раз за день! Я думала...

Она даже отшатнулась – такая ярость промелькнула на лице Брюси при упоминании о сегодняшней сцене в гараже. И впервые в жизни Томми Бартоломео стало не по себе в обществе этого большого ребенка. Да, мозги Брюси застряли на отметке «шесть с половиной», но ведь во всем остальном он молодой, здоровенный парень! И кто сказал, что он относится к Томми, как к старшей сестре?!