Северная война, или Блицкриг по-русски - [147]

36-пушечных — 1 («Разженное железо») в 1702 г.

66-пушечных — 1 («Святой Георгий») в 1703 г.

40-пушечных — 1 («Еж») в 1704 г.

Таким образом, лето 1704 г. превратилось в наивысшую точку развития (по крайней мере, количественного) Азовского флота. Построенные из сырого леса суда быстро сгнили и один за другим начали выходить из строя.

А последней увидевшей морские волны боевой единицей довоенной закладки стал 58-пушечный линкор «Гото Предестинация». Он добрался до Таганрога — недавно возведенной неподалеку от устья Дона главной базы Азовского флота — летом 1711 г., когда большинство его ровесников «по зачатию» уже «почили в бозе». Между тем именно в то лето наступил момент, для которого, собственно говоря, с таким надрывом жил всего государственного организма кораблями и обзаводились — началась война с Турцией. Немногим ранее (с середины 1710 г до весны 1711-го) притащили к Азову и четырех последних «страдальцев-путешественников»:

62-пушечных — 2 («Дельфин», «Вингельгак»)

52-пушечных — 1 («Геркулес»)

44-пушечных — 1 («Слон»)

Но эти суда оказались в настолько «сыром» состоянии (в прямом и в переносном смысле этого слова), что при всем старании в строй их поставить не получилось. Так же, как и 30 (тридцать!!!) остальных красавцев (из 51 заложенного), окончательно сгнивших в водоразделе Дона и его притоков. К 1711 г. их все благополучно разобрали на дрова. Что и говорить, итоги попытки первого петровского «большого морского скачка» вышли не просто неудачными, а на редкость удручающими.

Царь, конечно же, знал о плачевном положении своего южного флота. И несмотря на все трудности борьбы со шведами, пытался выправить ситуацию у Азовского моря. Он регулярно приезжал в этот регион, лично руководил судостроением, пытался наладить возведение более основательных гидротехнических сооружений, облегчавших продвижение кораблей от верховьев Дона к его устью. И продолжал нанимать в Европе специалистов для осуществления данных работ. Одновременно российский монарх предпринял вторую попытку «прыгнуть выше головы» — на прилегающих к Воронежу верфях заложили еще 20 больших кораблей (см. эпизод 4):

82-пушечных — 1

80-пушечных — 4

70-пушечных — 2

60-пушечных — 4

50-пушечных — 1

48-пушечных — 7

24-пушечных — 1

Из них до Прутского похода (1711 г.) успели спустить на воду лишь 8 судов. А преодолеть длинный путь до устья Дона сумели вообще только два — 50-пушечная «Ластка» и 60-пушечная «Шпага». Впрочем, «Шпагу» у Азова вновь пришлось поставить на ремонт — на сей раз «вечный». Поэтому реальное пополнение ограничилось всего одним далеко не самым крупным кораблем.

К тому времени из всех судов, доставленных в Азовское море в 1696—1704 гг., не сгнили до конца и были способны сколько-нибудь далеко отойти от берега всего два самых маленьких — «Соединение» и «Меркурий». Вместе с «Ласткой» и «Гото Предестинацией» они и составили отрад, который обозначил попытку боевых действий на море против турецкого флота в 1711 г. (оказать им содействие пытались и более мелкие — в основном парусно-гребные суда, но их в боеспособном состоянии к тому времени тоже находилось очень мало). Таким оказался печальный итог всех запредельных усилий «азовского» кораблестроения.

Итак, повторим, за полтора десятка лет — с 1696 по 1710 гг. Петр I заложил на верфях Азовского флота 71 крупный корабль (по водоизмещению и вооружению как минимум не меньше фрегата). Но в море по истечении этого срока могли выйти только 4 (четыре!!!) из них. То есть несмотря на умопомрачительные расходы, создать хотя бы частично работоспособный инструмент не удалось. Корабли вроде бы строились во множестве, но когда в них появилась нужда, то оказалось, что их нет. По общеевропейским меркам парусник конца XVII — начала XVIII вв. должен был «жить» не менее 25—30 лет. В противном случае содержание флота открытого моря теряло всякий смысл, поскольку задача возобновления его «поголовья» в более короткие сроки просто «расплющивала» бюджет любого — самого богатого государства. Так что один из главных проектов в жизни Петра Великого без всякого преувеличения «тянет» на сомнительное первенство среди антирекордов в деловом и экономическом плане за всю историю человечества.

Примечания:

1. В обзор включены только те корабли, которые по своим размерам и вооружению не меньше классических линейных кораблей и фрегатов той эпохи.

2. Обзор составлен на основе статистики, которая традиционно сообщалась отечественными справочниками корабельного состава, начавшими появляться еще с конца XVIII в. Однако современными исследованиями установлено, что размах «азовского» судостроения имел значительно большие масштабы. Например, выяснилось, что до 1712 г. на всех верфях было построено не 59, а 151 линкор, фрегат и корабль-баркалон. Но поскольку эти материалы отечественными учеными еще подробно не систематизированы (и неизвестно, когда это будет сделано), то в данном «эпизоде» автор использовал старую информацию. Впрочем, новое освещение темы лишь значительно увеличивает количество бесполезного труда и напрасных расходов, потраченных на корабли и прочую «инфраструктуру», созданную для их обслуживания. Останки того и другого несколько десятилетий печальными памятниками напоминали о фиаско московского «южного» проекта. А реальный результат судостроения времен Петра I на Дону и его притоках остается прежним — 16 кораблей ранга линкоров и фрегатов, вышедших в Азовское море. И 4 из них, не сгнивших до «турецкой» кампании 1711 г.