Северная война 1700-1721 - [16]

Король предусмотрел также выделение резерва в составе 12 эскадронов кавалерии, а артиллерию разделил на две части, согласно двум объектам атаки.

В два часа пополудни шведы ринулись в атаку; им удалось ворваться в лагерь и внести замешательство в ряды русских: конница Шереметева бросилась вплавь через Нарову; конные полки были смяты и, беспорядочно отступая, двинулись к единственному мосту у острова Кампергольм. Мост от большого скопления людей рухнул, солдаты начали тонуть. Это еще больше увеличило панику. Главное командование русских войск во главе с герцогом де-Кроа, состоявшее из иностранцев, спасаясь от солдатского возмущения, еще в начале боя сдалось шведам. Однако, несмотря на измену, русские солдаты под командой своих офицеров стойко сражались с наступающей на ретраншементы шведской армией, а также и с гарнизоном, который сделал вылазку из Нарвы.

С особым ожесточением продолжался бой на правом фланге, но здесь русские не могли оказать сопротивления, так как к мосту двинулись части, отступающие под напором шведов. Однако Преображенский и Семеновский полки, ставшие в каре, остановили шведов, прикрыли отступающие части и даже привели в расстройство шведскую колонну генерала Реншельда. Тогда здесь появился король Карл XII, но он не мог сломить силу сопротивления этих двух полков: они до вечера продолжали удерживать занятую ими позицию, несмотря на то, что «ободренные присутствием государя, шведы несколько раз бросались в атаку; но тщетно: оградив себя повозками артиллерийского парка, русские были непоколебимы и отразили все усилия неприятеля. Наступившая ночь прекратила битву»[40]. На левом фланге продолжал упорно обороняться со своей дивизией раненный в начале боя генерал Вейде, отрезанный от правого фланга.

Однако сдача в плен главного руководства морально действовала на армию, особенно на оставшийся генералитет, и «русские генералы, не зная о взаимном положении обеих половин армии и о расстройстве шведских войск, решили заключить капитуляцию при условии сохранения оружия»[41].

Для переговоров со шведами отправился Бутурлин; он потребовал свободного отступления русских войск с их оружием через мост у острова Кампергольм. Очевидно, еще до появления его в лагере шведов король через Веллинга получил записку от Вейде, которая гласила: «Отрезанный от прочих частей армии, я решился защищаться до последней капли крови; однако я готов принять почетную капитуляцию и сдаться на разумных условиях, если таковые будут приняты».

При таких условиях, когда еще ни одна русская часть не сложила своего оружия, Карл XII, зная расстройство своей армии, согласился на предложения русских. Однако он нарушил свои обязательства. Во время переправы, отделив от солдат всех русских генералов и офицеров, он приказал им сложить оружие, а потом всех их, около 700 человек, взял в плен.

Сами шведы помогали русским быстрее наводить мост через реку, чтобы к рассвету всю русскую армию переправить на правый берег. В 4 часа ночи началась переправа остатков правого фланга. Семеновский и Преображенский полки перешли реку, не сдав оружия. Начинало светать. На поле боя оставалась еще левофланговая дивизия. Вейде и его солдаты могли наблюдать, как шведы готовились для атаки их дивизии. И несмотря на это, солдаты, «оставшиеся под начальством генерала Вейде, с твердостью ожидали в апрошах нового нападения шведов, (как вдруг. — Б. Т.) прискакал адъютант князя Долгорукого с повелением сдаться. Русские, которые накануне под начальством генерала Вейде отлично дрались, отвергли сначала это предложение, не хотели повиноваться генералу, находящемуся в плену, и предпочитали смерть постыдной сдаче». Вторично приехал адъютант с объявлением, что вследствие договора, заключенного с королем шведским, они должны сложить оружие, и генерал Вейде, увидев, «что большая часть русских пала на поле чести, другая отретировалась, а последняя была утомлена и изранена, сам уговаривал к сдаче солдат, которые, наконец, просили короля о позволении отступить с честью»[42]. Длинной лентой потянулась к Кампергольмскому мосту дивизия Вейде. Проходя мимо Карла XII и его свиты, войска складывали оружие. Затем они переходили мост и в беспорядке, без своих начальников, направлялись к Новгороду. Многие из солдат погибли в пути от голода и холода.

Так кончилось это неудачное сражение. Русские войска потерпели поражение не только потому, что они еще не были подготовлены к серьезным боям, но прежде всего вследствие измены наемных генералов. Тем не менее русские войска в борьбе со шведами проявили исключительное упорство и храбрость.

Большой интерес представляет собой отзыв о действиях русских и шведских войск под Нарвой, который был дан Гуммертом, перебежавшим от русских к шведам. Впоследствии, когда Гуммерт решил раскаяться, он писал Петру I: «Сила вашего величества неописанна и так велика, что с тремя или четырьмя неприятелями вместе можно вести войну с пользою; люди сами по себе так хороши, что во всем свете нельзя найти лучше; но нет главного — прямого порядка и учения. Никто не хочет делать должного: думают только наполнить свое чрево и мешок, а там хоть все пропади». Далее Гуммерт рассказывает, что шведы «все выведали», между тем как русские о противнике ничего не знали. Так, например, под Ивангородом начали пролом в самом крепком месте, где за старой стеной были новые, двойные, с крепкими сводами, на которых были батареи. Тут проломом ничего нельзя было сделать. Когда русские гвардейские полки стали в каре и оказали решительное сопротивление, «шведы были в страхе и смятении и не могли дать отпора», сами были на волосок от разгрома. Письмо Гуммерта ярко показывает положение сторон под Нарвой. Вряд ли можно его обвинить в пристрастии. Об этом же свидетельствуют и показания очевидца шведа графа Вреде, королевского камергера: «Если бы русский генерал, имевший до 6 тысяч под ружьем, решился на нас ударить, мы были бы разбиты непременно: мы были крайне утомлены, не имея ни пищи, ни покоя несколько дней; при том же наши солдаты так упились вином, которое нашли в русском лагере, что невозможно было немногим оставшимся у нас офицерам привести их в порядок»