Северная экспедиция Витуса Беринга - [13]
После смерти Петра Великого в феврале 1725 года императрица Екатерина I продолжила большинство проектов покойного мужа, в том числе Первую Камчатскую экспедицию. Чириков уже отбыл из Санкт-Петербурга 24 января во главе кавалькады из двадцати шести человек на двадцати пяти санных упряжках, нагруженных снаряжением, которого было не найти к востоку от Урала: шесть 160-килограммовых якорей, восемь пушек, десятки ружей, песочные часы, такелаж, парусина, канаты, сундуки с лекарствами и научными инструментами. По проторенным дорогам он добрался до Вологды и стал ждать, пока Беринг и Шпанберг не завершат свои встречи в Адмиралтейств-коллегии. Они получили от Сената официальные приказы и документы, согласно которым губернатор Сибири, князь Михаил Владимирович Долгоруков, должен был оказывать им всяческую поддержку. Послание Сената ему было кратким, но ясным: «…в Сибирскую губернию к тебе, губернатору, указ, чтоб ты посылаемому из Адмиралтейской колегии морскаго флота капитану Витесу Берингу по данным ему пунктам, писанным блаженныя и вечнодостойныя памяти е.и.в. собственною рукою, чинил всякое вспоможение…»[16] 6 февраля Беринг и Шпанберг отправились в путь, легко нагруженные, в сопровождении шести человек на санях, и, встретившись с Чириковым, мрачными зимними днями продолжили путь через заснеженные низкие перевалы Уральских гор до Тобольска. Они добрались до города 16 марта, преодолев 2837 километров – то был самый простой участок пути.
В следующие два месяца, ожидая, пока с реки сойдет лед, Беринг встретился с губернатором, показал ему письмо от императрицы Екатерины и запросил еще 54 человека для помощи экспедиции. Умелые мастера в Сибири были редкостью, отыскались лишь 39 способных работников; тем не менее численность команды более чем удвоилась. Для успеха предприятия требовалось больше плотников и кузнецов, но их найти не удалось. К востоку от Тобольска дорог не было, так что Берингу пришлось продать лошадей и сани. Дальше им предстояло двигаться водным путем по Иртышу до Оби: нужны были плотники, чтобы построить плоты, и рабочие, чтобы перенести сотни килограммов снаряжения с саней на плавучие бревна. Вскоре были готовы четыре плоскодонные речные лодки длиной 12 метров, оснащенные мачтой и парусами. Беринг отправил небольшую группу на лодках вперед, чтобы объявить о прибытии экспедиции и запросить припасы и еду; это повторялось с каждым встречавшимся фортом и поселением. Система текущих в основном на север рек и их притоков, пересекавших сибирские равнины, была частью хорошо развитой, пусть и разреженной, торговой сети: меха отправлялись в Европу или Китай, а китайские товары – на север и восток. Но никогда еще на этих землях не бывало ничего подобного по масштабу экспедиции Беринга. Чтобы добраться до Якутска, им нужно было подняться вверх по течению Оби, пройти 74 километра волоком до Енисея, а затем достичь Лены и доплыть по ней до Якутска. Для каждой реки требовались новые лодки, это создавало для первооткрывателей новые трудности и препятствия.
В мае экспедиция снова отправилась в путь, спустив нагруженные лодки на быстрые воды Иртыша. Местами виднелись небольшие льдины, снег и ветер еще не прекратились – так началось долгое путешествие к востоку, к слиянию со следующей рекой, могучей Обью. Путешественники плыли ночами по быстрому течению под темным небом, иногда останавливаясь в маленьких деревеньках, чтобы согреться и отдохнуть. Через неделю пути вниз по реке при ужасном холоде и ветре 25 мая они добрались до места впадения в Обь. Лодки вытащили на берег, и плотники изготовили большие рули в дополнение к шестам и веслам. Периодически участникам экспедиции приходилось выходить на берег и тянуть огромные лодки против течения – это утомительная, неблагодарная работа; ветер бил в лицо, не было житья от кусачих насекомых и комаров. Почти месяц они добирались до притока Оби, Кети, и в июне дошли по этой мелкой, извилистой реке до острога Маковск, где стали готовиться к долгому волоку до Енисейска, торгового центра речной системы Енисея. Енисей был следующей большой рекой в путешествии на восток; туда добрались 20 июня. В Сибири их встречали куда менее сердечно, и Беринг заметил закономерность: местные чиновники по большей части сами себя считали властью и без всякого уважения относились к императорским указам из далекого Петербурга, города, которого они, возможно, никогда и не видели. Один комендант острога, когда к нему обратились за помощью, плюнул и бросил официальное письмо Беринга на землю. А в Маковске местные власти отказались помогать разгружать лодки для волока, заявив: «Вы все мошенники, и надо вас повесить»[17].
Беринг, однако, мог быть весьма властным и настойчивым, а кроме императорского письма, у него имелся небольшой отряд солдат, так что ему все же удалось добиться желаемого: экспедиции выдали десятки лошадей и телег для волока. Они пережили изматывающий переход, но в Енисейске их снова ждало разочарование. Губернатор предоставил дополнительных рабочих, но Беринг жаловался на «малое число годных, ибо многие были слепы, хромы и протчими болезньми одержимы»
