Северин едет по тундре - [3]
— Ай! — прихрамывает она и смеется.
Северин такой храбрый, один прогнал золка, и он помогает Нензе! Правда, мальчики коми не обижают девочек, но не все они такие заботливые, как Северин.
— Ничего, ребята, садитесь опять! — сказал Митро, стряхнув снег с нарт.
Сели. Помчались опять. Резво бегут олени.
Ехали, ехали… Северин поспал, снова проснулся; Ненза поспала, снова проснулась. Норка устала бежать на четырёх лапах и бежала теперь только на трёх, попеременно поджимая то одну, то другую.
Погода испортилась: сильнее задул ветер, начиналась пурга. Снег белым занавесом закрыл горизонт.
Уже не мчались олени, а, усталые, тяжело дыша, утопая по самый живот в рыхлом снегу, пробирались они шаг за шагом.
Коми не боятся волков, не боятся медведя, а пурги боятся. Снег под сильным напором ветра забивается в глаза, в нос — дышать невозможно, глаза ничего не видят.
Не видно ни звёзд, ни кустов, ни камней — приметы все потеряны… Легко сбиться с дороги и замёрзнуть.
— Митро, где ты? — слышится сквозь завывание ветра голос отца.
Митро уже не едет, олени его застряли по самую шею в снегу, остановились.
— Здесь! — отзывается он.
И Северин понимает — брат побаивался, что останется в тундре один с ребятишками. Северин высунул кончик носа из малицы и посмотрел. Ой-ой, как замело! И отца он не видит.
Из белой пелены снега перед ним вдруг неожиданно вырисовался силуэт зоотехника Аркадия. Он шагал, глубоко утопая в снегу, и вёл за собой свою упряжку.
— А где отец? — спросил Митро.
— За мной едет, не бойся, — ответил Аркадий, утирая лицо рукавом совика.
Его могучую фигуру всю запорошило снегом.
У оленей морды и спины тоже были в снегу, ноги у них дрожали. Митро с беспокойством взглянул на Аркадия.
— Бур хор! Хороший олень! Не упадёт, — успокоил его Аркадий.
Перед нартами Митро появился и второй запорошённый снегом человек. Северин едва узнал отца.
— Лок, та́тчё! Иди сюда, отец! — позвал Митро. — Мы сбились с дороги, олешки немного устали, что будем делать?
— Вместе мы скоро найдём дорогу, — сказал отец спокойно. — Как думаешь, Северин, куда надо ехать?
— Наверное, туда, — ответил Северин, обрадованный, что к нему обращаются, как к взрослому, и указал рукавицей вправо. — Когда поехали, ветер дул в левое ухо.
— Э-э, туда? — отозвались все три оленевода.
Посмотрели, подумали.
— Ай, хорошо, ай, хорошо, Северин! — похвалил отец. — Правду говоришь: ветер тоже указывает дорогу. Там должна быть вышка разведчиков.
Оленеводы снова сели на нарты и, медленно пробираясь шаг за шагом, вскоре подъехали к жилью. Они увидели рядом с железной вышкой большой дом с покатой крышей и сквозь занесённые пургой окна электрический свет.
— Ой, большая вышка!.. — сказала Ненза и подняла руку к глазам, стараясь рассмотреть её верхушку.
3
Три человека в совиках, старательно отряхнув на улице снег с тобоков, осторожно вошли в небольшую комнату. Следом за ними переступили порог Северин и Ненза. В открытую дверь вместе с вошедшими ввалились клубы пара. Ослеплённые электрическим светом, дети сначала ничего не могли рассмотреть.
— Би! Огонь! — прошептал на ухо девочке Северин, указывая на электролампочки.
В дверь кто-то заскрёбся. Это Норка приоткрыла её и, бросившись к ногам Северина, зажмурилась от яркого света.
Навстречу вошедшим из-за стола встал высокий белокурый человек, геолог Евгений Иванович Егоров. Лицо у него было совсем молодое. Он работал в Главном управлении геологических разведок, искал новые залежи угля.
— Здравствуйте, — обрадовался Евгений Иванович. Проходите! Раздевайтесь.
Евгений Иванович знал приехавших к нему людей. Не раз и сам он заезжал к ним. В чуме отца Северина его всегда хорошо встречали. Сколько интересных новостей привозит он обо всём, что делается на свете! Его не устанешь слушать! Как не радоваться такому гостю! «А теперь, — подумал Северин, — мы к нему приехали».
— Хорошо живёшь, Евгений Иванович, — похвалил отец.
В комнату вошёл ещё один человек — Юрий Михайлович. Северин слышал, что его называли кон-струк-то-ром. Работал он в Воркуте на угольном руднике и приехал сюда по делу.
— Привет, друзья! — сказал он. — Здесь вам будет тесно, можно и в мою комнату пойти. Пожалуйста. Ребят я уж обязательно возьму к себе, — заявил он и стал помогать Нензе снимать отсыревший в тепле совик.
Северин быстро разделся и, сев на табуретку у печки, уже рассматривал какую-то книгу.
Из кухни вышла Вера Семёновна, мать геолога. Она приехала на север, чтобы жить вместе с сыном.
— Сейчас будем пить чай! — Она взяла электрический чайник и включила в розетку.
Ребята с любопытством следили за ней.
— Смотри! — шёпотом сказал Северин Нензе. — Сейчас закипит…
— Ты всё знаешь! — ответила ему также шёпотом Ненза.
Вера Семёновна достала откуда-то тесто, быстро на горячей плите напекла пирожков с олениной, нарезала вкусной селёдки, поставила на стол чашки, сахар и печенье.
Все уселись за стол.
— Евгений Иванович, мы к тебе чай пить приехали, — смеясь, сказал отец, поднося блюдце ко рту.
— Заплутались! — объяснил Митро.
— Вот и хорошо, что приехали, давно у нас не было гостей, — сказал Евгений Иванович. — Как живёте? Волки не обижают?
