Север. Цитадель - [5]

— Нянечка, спасибо тебе за всё, но, пожалуйста, не забывай, что меня теперь нужно звать йелла Раэль.

— Эх, да какой из тебя лорд, у тебя даже ещё бабы не было.

Да, а это, кстати, вторая часть «знаменательности» дня, которая меня, скорее всего, ожидает ночью. Тот самый путь становления — я должен взять женщину, как мужчина, как инкуб.

— Будет нянечка, всё будет…

Говорю уверено, но сам этой уверенности совершенно не чувствую. Во-первых, мне не хочется. А во-вторых… Впрочем, хватает и первой причины. Не знаю, что во мне находят все эти дамы, девочки, девушки и просто бабы, как их вежливо величает нянечка, но они уже, наверно, год как делают мне вполне прозрачные намёки, а некоторые намёками не ограничиваются. Ужас, что это делается — молодого лорда, по сути, ещё ребёнка, все пытаются зажать в тёмном углу и… а дальше согласно уровню испорченности «зажимательницы». Чаще всего просто поцеловать, иногда облапать, проверяя, что прячется в моих штанишках. Некоторые прямым текстом предлагали «пошалить», «научить плохому». Самые наглые в этом плане фрейлины йелли Ингольды. А главное, что каждая из них свято уверена, что у неё всё получится — я же мальчик, в переходном возрасте, а значит желания зашкаливают, а уж если учесть, что ещё и инкуб… С братом моим они почти все попробовали и могу заложить своего любимого Лунного, что им это понравилось, даже когда он их ел. Тем более, когда он их ел.

А у меня никак. Причём совсем никак. Не стоит и всё. Не стоит на красавиц из Высоких и Младших домов, не стоит на молоденьких девочек-нимфеток из «обслуги», которых тоннами выписывает мой брат из столицы. Не стоит на служанок, горничных, кухарок, поломоек. В общем, абзац, совершенно не стоит. Так что я не знаю, кого мне там планирует подсунуть в кровать брат, но вероятность успеха… Я бы на себя не поставил.

— Привет, Раэль.

Из задумчивости меня вывел голос Иллири. Похоже, он вошел без стука, хотя чего ему стучать в двери в своём собственном доме? Брат безупречен, как всегда: всё те же обтягивающие кожаные штаны, китель, сапоги, всё с металлическими вставками, всё абсолютно чёрное. Даже металл зачернён.

Я не смог удержаться от ироничного замечания:

— Брат, ты решил сыграть на контрасте?

Иллири рассмеялся:

— Мы много на чём будем сегодня играть, почему бы не начать с контрастов?

Он подошёл ближе, совсем близко и как-то очень осторожно протянул руку к моим волосам.

— Кто заплетал тебя?

— Няня.

Брат хмыкнул, развернул и толкнул меня к стулу, заставив сесть к себе спиной и лицом к большому напольному зеркалу.

— Нянечка у нас хорошая…

На секунду замолк, оборачиваясь к ней и дожидаясь реплики? Нo старушка видно заснула, так что он снова сосредоточил всё внимание на мне.

— … Но совершено ничего не смыслит в косах.

Я ощутил легкое натяжение в косе, пока брат расплетал её. Рядом с моей рукой на стол упал кожаный шнурок. А потом я почувствовал его руки в своих волосах, и это было как-то так волшебно… Только в тот момент я понял, что был напряжён до головной боли, почти до тошноты. Но боль ушла, так и не проявившись до конца, напряжение растворилось и захотелось замурлыкать от его мягких движений, от того как он перебирает прядку за прядкой. Я сам не заметил, как закрыл глаза и отдался во власть его рук. Потом появилась расчёска и неторопливые, длинные движения, которыми он расчёсывал волосы, продолжая периодически касаться кожи головы, надавливал, тянул, иногда на грани боли, иногда едва ощутимо. В какой-то момент расчёска исчезла, и прикосновений стало больше, они задевали лоб, виски, основание шеи, пару раз мазнули по скулам. По спине вовсю бегали мурашки, а я плыл, совершено теряясь в этих ощущениях. Ещё не возбуждение, но где-то очень близко. И эта мысль отрезвила, заставила распахнуть глаза и уставиться на отражение брата. Он остановился, посмотрел на меня, немного приподняв бровь, и на его губах медленно проступила усмешка, а в глазах появились странные искры.

— Потерпи, осталось совсем чуть-чуть.

И я вновь замер под его руками. Но больше не было расслабленности, да и моё отражение в зеркале выражало далеко не безмятежность: губы ярко розовые, на скулах проступил румянец… Цветные пятна, конечно, привнесли разнообразие в уныло-белую картину, но никак не помогли успокоиться.

— И чего ты всполошился? Не переживай ты так, причёска будет шикарная.

Брат сделал вид, что не заметил моего смятения, но я видел и искры, которые никуда не ушли и кривую его губ. Бездна, почему я уставился на его губы? Какого…

— Вот и всё, смотри, какой красавчик получился!

Моё внимание вернулось к собственному отражению. Да, коса оказалась намного сложнее, чем была до этого — волосы собраны у висков в несколько кос поменьше, причудливо переплетающихся между собой, кажется даже асимметрично, а потом стекаются в единую реку за спиной. Но и та, общая коса совсем непростая, в ней видны тугие жгуты переплетённых прядей, которые как рыбы в волнах — то ныряют, то появляются вновь. Ко всему прочему, я вдруг заметил бусины, вплетенные тут и там, простые, из того самого, бело-серебряного металла и уже одно это делало их бесценными. Я нерешительно коснулся одной из них.