Севастопольский блиц - [16]

Васильчикову пришло в голову, что, очевидно, его гость и прежде не раз попадал в подобные ситуации – и он с интересом ожидал, что тот ответит.

– Верительных грамот, значит, хотите, Виктор Илларионович? – хмыкнул необычный гость. – Поскольку в Небесной Канцелярии справок на бумаге с печатью не выдают, то, как говорил известный персонаж (вам, впрочем, незнакомый): «усы, лапы и хвост – вот мои документы». Так что за неимением прочих свидетельств могу предъявить вот это…

С этими словами «штабс-капитан» взялся за рукоять своего меча – и прежде, чем князь Васильчиков успел что-нибудь сказать или сделать, выдвинул клинок из ножен примерно на ладонь. Большего и не требовалось, потому что от обнажившейся части меча комнату залил первозданный бело-голубой свет – такой яркий, что в глазах заплясали зайчики. У князя Васильчикова захватило дух и он испытал желание немедленно протереть глаза; впрочем, чудес было так много, что стоило уже начать к ним привыкать.

– А теперь, Виктор Илларионович, представьте себе, – сказал Серегин, задвигая клинок обратно, – что этот меч под гром орудийных залпов обнажен во время яростной битвы с напавшим на Русь супостатом. Именно с напавшим. Я ведь работаю богом ОБОРОНИТЕЛЬНОЙ войны, а не какой-либо еще. Так что можете не беспокоиться – в этой войне я всецело на стороне России, а у ее врагов проблемы только начинаются.

Все это Серегин сказал таким убедительным тоном, что князь Васильчиков, наконец, поверил, причем во все и сразу. Подумалось, что теперь-то уж точно все будет хорошо, враг будет разбит, победа будет за нами, а там, Бог даст, и Константинополь, наконец, получится отвоевать…

– Ну что ж… коли так, – проговорил князь, внимательно вглядываясь в каждого из визитеров, – то вы, Сергей Сергеевич, даже и не представляете, насколько вы вовремя. А то мы уже изнемогаем в этой борьбе, а силы супостатов только нарастают…

– Увы, Виктор Илларионович, – ответил Серегин, – я все прекрасно представляю. Ведь и мой родной мир тоже прошел через эту войну, и должен сказать, что поражение в ней серьезно подкосило Российское государство. Увы, это так. Но прежде чем поговорить об этом серьезно, позвольте представить вам моих спутников. Вот этого вьюноша зовут Дмитрий Абраменко, для своих – Дима-Колдун. Вы не смотрите, что этот мальчик так молод. Он талантливый маг-исследователь и один из ценнейших членов моей команды…

– Постойте, постойте, – замахал руками Васильчиков, – я опять ничего не понимаю. Сергей Сергеевич, поясните, пожалуйста, как сочетается ваш меч, Господне благословение и магия с колдовством, которые, как вы говорите, практикует этот молодой человек? Что-то тут не сходится. Ведь колдовство любого рода – богопротивное занятие…

– Во-первых, Виктор Илларионович, – сказал Серегин, – не волнуйтесь. У нас на это есть Высочайшее разрешение. Только выписывал его не государь-император, а Творец Всего Сущего. Главное условие – не творить зла, поэтому для нас под запретом только заклинания магии смерти. Во-вторых, магия и колдовство – это не одно и то же. Маги используют энергию межмирового эфира, силу стихий или живой природы – ту, которой она сама, в меру своей щедрости, делится с окружающим миром. На самом деле это самый ничтожный источник, потому что энергии у живого всегда в недостатке и делиться ему, как правило, нечем. Колдуны, не имея доступа к обильным внешним источникам, вынуждены либо использовать свои внутренние резервы, то есть тратить на создание заклинаний собственное здоровье, либо отбирать эту жизненную энергию от других. Либо у большого количества людей и понемножку, либо от малого и всю без остатка… Но как бы там ни было, не творить зла при этом невозможно. Маг, конечно, тоже может заработать себе вечное проклятие, но у него хотя бы есть возможность этого не делать, а колдун обречен на это своей сущностью. Впрочем, у нас просто не было другого выхода: путешествовать между мирами и открывать проходы для других способны только маги или боги, третьего не дано.

– О, Господи, – вздохнул князь Васильчиков, потирая лоб, – как все это сложно! Но я постараюсь запомнить. И, кстати, Сергей Сергеевич, надеюсь, два других ваших спутника не боги и не маги?

– Напрасно надеетесь, Виктор Илларионович, – сказал Серегин, – отец Александр – это голос Творца. Именно через него мы получаем задания и инструкции, и именно отец Александр дает нам советы свыше, когда мы попадаем в трудные ситуации. Кстати, поскольку верна прямая теорема, то верна и обратная. Через отца Александра Творец слышит нас гораздо лучше, чем прочих людей во всех обитаемых мирах Мироздания. Если вы исповедуетесь отцу Александру, то считайте, что исповедовались самому Творцу. Впрочем, иногда, когда разговор ему особенно интересен, Творец через отца Александра участвует и в обычных беседах. Не так ли, честный отче?

– Да, – подтвердил отец Александр; и князь Васильчиков непроизвольно вздрогнул, услышав характерные погромыхивающие нотки в его голосе, – это действительно так. Но есть мнение, что вводную беседу необходимо побыстрее прекратить и, наконец представив Виктору Илларионовичу Нику Константиновну, приступить непосредственно к обсуждению будущих совместных действий. Князь Васильчиков далеко не дурак, он вас прекрасно понял и без дополнительных объяснений.