Севастопольские записки - [21]
В действие вступили снайперы. В обороне им всегда есть работа. В Севастополе для снайперов было особенно широкое поле деятельности. Вскоре по всему фронту загремела слава Людмилы Павличенко и Ноя Адамия. Их подвиги широко освещались в выпускаемых политотделом армии листовках и в армейской газете и находили горячих последователей.
Людмилу Павличенко мы помнили еще по обороне Одессы, где она уничтожила до сотни вражеских солдат и офицеров. О Ное Адамия, морском пехотинце, узнали уже здесь, в Севастополе.
Полковник В. С. Потапов, начальник разведывательного отдела армии, информирует о противнике.
Потапов, страдающий язвой желудка, пришел согнувшись, держа левую руку на животе. Это был исключительно работоспособный командир, умеющий хорошо анализировать, сводить воедино собранные по крупицам данные о противнике, получаемые по всем каналам, и делать выводы. Невысокого роста, ничем особенно не примечательный, к тому же вечно полусогнутый из-за болезни, Потапов, докладывая разведывательные данные, преображался. Язык его становился живым и выразительным. Вот и сейчас, суммируя данные разведки, он рассказывает, что немцы подтягивают к Севастополю войска с Керченского полуострова, высвободившиеся после взятия ими в ноябре Керчи. Кроме того, к городу подошли и некоторые румынские части. Теперь против наших 25, 95, 109, 172-й стрелковых, 40-й кавалерийской дивизии, 7-й и 8-й бригад морской пехоты и отдельных полков, далеко не полно укомплектованных, сосредоточено пять немецких дивизий и румынская горно-стрелковая бригада. Они имеют полный или почти полный состав, значит, по численности и огневым средствам силы противника значительно превосходят наши. Потапов отмечает, что в Крыму развертывается партизанское движение под командованием А. В. Мокроусова.
Во время нашего разговора в комнату, где мы сидели, вошел Крылов. Он спросил, какие выводы можно сделать из имеющихся разведывательных данных. Потапов ответил, что немцы, видимо, готовят войска к наступлению, и, судя по району их сосредоточения, удар будет нанесен по нашему левому флангу.
Николай Иванович заметил:
— Не будут же они все время сидеть в обороне, попытаются наступать.
После ухода Потапова мы еще раз обсудили последние данные, после чего Крылов приказал поставить обо всем в известность комендантов секторов, предупредить их, чтобы усилили наблюдение и разведку и обязательно в каждом секторе захватили «языков».
Прошло десять дней декабря. На фронте стояло затишье. Только снайперы с обеих сторон вели активную борьбу, в оперативных сводках ежедневно отмечались потери в наших войсках и у противника. Немецкая авиация стала показываться реже. Теперь и у нас появились авиационные новинки. С Большой земли прилетело несколько самолетов ПЕ-2. Все же помощь. Вообще же авиации в Севастополе не много. Это в основном истребители старых марок, морские бомбардировщики МБР и ПО-2.
Есть у нас и бронепоезд «Железняков», названный так в честь легендарного партизана гражданской войны матроса Железнякова. Построили его рабочие Севастопольского Морского завода. Они взяли обычные железнодорожные платформы, обшили их и паровоз стальными листами.
Теперь бронепоезд в строю. Его стоянка — туннель возле Инкермана. Правда, отсутствие необходимой железнодорожной сети ограничивает радиус его действия, особенно если учесть, что дорога в сторону Балаклавы проходит по местности, доступной наблюдению противника. Но все-таки он оказывает войскам большую помощь.
Пользуясь затишьем, дивизии и полки создают вторые эшелоны обороны — в глубину. Выделен армейский резерв — 40-я кавалерийская дивизия под командованием полковника Кудюрова и 161-й полк 95-й дивизии. Все это выкраивается из наличных сил. Петров и Крылов вечерами сидят с начальником отдела укомплектования подполковником И. Ф. Семечкиным, рассматривая, что и где можно взять на пополнение рот и батальонов. Ведь у нас есть еще полки двухбатальонного состава.
В секторах идет напряженная работа по совершенствованию оборонительных рубежей: углубляются траншеи, прокладываются ходы сообщений, строятся блиндажи и землянки для личного состава. Связисты прокладывают новые линии. Сейчас из штаба армии можно связаться даже с командным пунктом батальона и артиллерийского дивизиона. Создана сеть обходных каналов связи на случай порыва прямой.
Командарм уделяет большое внимание тылам. Начальник тыла интендант 1 ранга А. П. Ермилов ежедневно докладывает ему, а в его отсутствие Крылову об армейских запасах. А мы получаем копии сводок по тылу, из которых черпаем данные для оперативных сводок и боевых донесений.
Командарм требует накапливать запасы, особенно артиллерийских снарядов, расход которых очень велик. По заданию Николая Ивановича Крылова оперативный отдел вместе со штабом артиллерии подсчитали расход снарядов за дни боев. Получилась какая-то ерунда. Вышло, что артиллерийских снарядов мы израсходовали 49 тысяч, а винтовочных патронов 74 тысячи. Снова начали проверять данные: итог подтвердился Это заставило дать указания войскам при отражении атак усилить ружейно-пулеметный огонь, не полагаясь только на артиллерию; установить контроль за вызовами огня. Довольно часто случалось ведь так: стоит показаться небольшой группе фашистов, как командир роты уже требует открыть огонь артиллерии, тогда как достаточно одного пулемета, чтобы рассеять ее.
За две недели до тридцатилетия Марк Болан погиб в трагической катастрофе. Машина, пассажиром которой был рок–идол, ехала рано утром по одной из узких дорог Южного Лондона, и когда на её пути оказался горбатый железнодорожный мост, она потеряла управление и врезалась в дерево. Он скончался мгновенно. В тот же день национальные газеты поместили новость об этой роковой катастрофе на первых страницах. Мир поп музыки был ошеломлён. Сотни поклонников оплакивали смерть своего идола, едва не превратив его похороны в балаган, и по сей день к месту катастрофы совершаются постоянные паломничества с целью повесить на это дерево наивные, но нежные и искренние послания. Хотя утверждение, что гибель Марка Болана следовала образцам многих его предшественников спорно, тем не менее, обозревателя эфемерного мира рок–н–ролла со всеми его эксцессами и крайностями можно простить за тот вывод, что предпосылкой к звёздности является готовность претендента умереть насильственной смертью до своего тридцатилетия, находясь на вершине своей карьеры.
Часто слышишь, «Если ты помнишь шестидесятые, тебя там не было». И это отчасти правда, так как никогда не было выпито, не скурено книг и не использовано всевозможных ингредиентов больше, чем тогда. Но единственной слабостью Таппи Райта были женщины. Отсюда и ясность его воспоминаний определённо самого невероятного периода во всемирной истории, ядро, которого в британской культуре, думаю, составляло всего каких–нибудь пять сотен человек, и Таппи Райт был в эпицентре этого кратковременного вихря, который изменил мир. Эту книгу будешь читать и перечитывать, часто возвращаясь к уже прочитанному.
Редкая музыкальная одаренность, неистовая манера исполнения, когда у него от бешеных ударов по клавишам крошатся ногти и кровоточат пальцы, а публика в ответ пытается перекричать звенящий голос и оглашает концертные залы ревом, воплями, вздохами и яростными аплодисментами, — сделали Элтона Джона идолом современной поп-культуры, любимцем звезд политики и бизнеса и даже другом королевской семьи. Элизабет Розенталь, американская писательница и журналистка, преданная поклонница таланта Элтона Джона, кропотливо и скрупулезно описала историю творческой карьеры и перипетий его судьбы, вложив в эту биографию всю свою любовь к Элтону как неординарному человеку и неподражаемому музыканту.
Первая часть книги Л.Млечина «Алиби для великой певицы» (из серии книг «Супершпионки XX века») посвящена загадочной судьбе знаменитой русской певицы Надежды Плевицкой. Будучи женой одного из руководителей белогвардейской эмиграции, она успешно работала на советскую разведку.Любовь и шпионаж — главная тема второй части книги. Она повествует о трагической судьбе немецкой женщины, которая ради любимого человека пошла на предательство, была осуждена и до сих пор находится в заключении в ФРГ.
Театральный путь Алексея Владимировича Бородина начинался с роли Ивана-царевича в школьном спектакле в Шанхае. И куда только не заносила его Мельпомена: от Кирова до Рейкьявика! Но главное – РАМТ. Бородин руководит им тридцать семь лет. За это время поменялись общественный строй, герб, флаг, название страны, площади и самого театра. А Российский академический молодежный остается собой, неизменна любовь к нему зрителей всех возрастов, и это личная заслуга автора книги. Жанры под ее обложкой сосуществуют свободно – как под крышей РАМТа.
Перед вами необычайно смешные мемуары Дженни Лоусон, автора бестселлера «Безумно счастливые», которую называют одной из самых остроумных писательниц нашего поколения. В этой книге она признается в темных, неловких моментах своей жизни, с неприличной открытостью и юмором переживая их вновь, и показывает, что именно они заложили основы ее характера и сделали неповторимой. Писательское творчество Дженни Лоусон заставило миллионы людей по всему миру смеяться до слез и принесло писательнице немыслимое количество наград.