Севастопольская страда - [5]

Как правило, окончательное решение по вопросам назначения командующего фронтом Сталин принимал только после личной встречи с кандидатом и потому, Рокоссовский был доставлен в Кремль.

— Здравствуйте, товарищ Рокоссовский. Рад видеть вас в добром здравии. Как ваше самочувствие после ранения? Врачи говорят, что вы грозитесь сбежать из госпиталя и вернуться на фронт — лукаво улыбнулся вождь, дружески пожимая руку, опешившему генералу. От столь неожиданного вопроса Рокоссовский замешкался, чем вызвал улыбку у Сталина.

Солдаты и командиры бегут на фронт — это я ещё понимаю. Но если и генералы начнут самовольно покидать госпиталя — это простите, черт знает что. Непорядок — пожурил Верховный генерала и тут же указал ему на один из стульев за длинным столом совещания. — Садитесь на место Ворошилова. Его сейчас нет в Москве, так, что смело, можете располагаться.

Ему понравилось, что генерал не стушевался, попав в кабинет к Верховному Главнокомандующему и с определенным достоинством сел на указанный стул.

— Так, как вы себя чувствуете, товарищ Рокоссовский, только честно скажите. Сдается мне, что вам ещё рано возвращаться на фронт?

— Нет, товарищ Сталин. Чувствую себя хорошо, и если врачи разрешат, готов отправиться к себе в армию немедленно — заверил вождя Рокоссовский, но тот в ответ только покачал головой.

— Не стоит так торопиться. Война от вас никуда не уйдет, а нам вы нужны крепким и здоровым. А что касается вашей армии, то она согласно последним сообщениям, поступившим из штаба Западного фронта, воюет. Не так хорошо как нам всем того хотелось. Взяла Поповку, собирается силами наступать на Киров и Жиздру. Как думаете, возьмут их ваши товарищи?

— Если получат людское пополнение, гаубичные дивизионы и хотя бы танковый полк, обязательно возьмут, товарищ Сталин.

— А без гаубиц и танков, смогут овладеть этими городами? Ведь главные силы противника разбиты, и он отчаянно держится за каждый населенный пункт из страха оказаться посреди чистого поля и замерзнуть. Надо только умело наносит удары во фланги противника и гнать его к Смоленску, как это делал великий русский полководец Кутузов — вождь кивнул головой на портрет фельдмаршала украшавший стену его кабинета.

— Все верно, товарищ Сталин — согласился Рокоссовский, — только немец уже не тот, что был в декабре. С прибытием генерала Моделя прошел у них страх, поверили они в себя, от того и дерутся, так упорно несмотря на то, что силы у нас с ними пока равные. Единственное их преимущество в количестве снарядов, не испытывают они той нехватки, что терпят наши артиллеристы. Да и авиации нам по-прежнему не хватает в боях с противником.

— Будут, обязательно будут и снаряды, и танки и самолеты. Все уже сейчас поступает в войска, но не в том количестве как нам того хотелось. Думаю, что ко второй половине этого года мы сможет на 65–70 процентов закрыть потребности фронта, а к концу года повысим эту цифру до 90 процентов. А пока нужно обходиться тем, что есть и обязательно продолжить наступление.

— Большим подспорьем войскам фронта будет, если действующим в тылу у Моделя нашим войскам удастся перерезать пути снабжения ржевской группировки врага. Хотя бы железнодорожное сообщение.

— Такая задача им поставлена, но вот когда они смогут это сделать неизвестно. Ссылаются на трудности снабжения, потери, сопротивления немцев. Потом наверняка пойдет весенняя распутица, появиться масса других причин и заговорят о необходимости прекращения наступления. Как нам говорит об этом товарищ Власов, что почти целый месяц топчется под Любанью — Сталин встал со стула и принялся неторопливо ходить по кабинету.

— Вот скажите, товарищ Рокоссовский, как вы считаете, что нужно делать. Сидеть, ждать второй половины года, накапливать силы или продолжать наступать, не давая врагу закрепиться? — спросил вождь, остановившись рядом с генералом. Едва он это сделал, как Рокоссовский немедленно встал со стула и, оправив ещё не обвисшую по фигуре форму, заговорил.

— Я всегда за наступление товарищ Сталин, но в нынешней обстановке наступать по всем фронтам невозможно. Необходимо проводить небольшие, локальные операции, которые если не изменять общее положение, то серьезно затруднит противнику проведение наступательных компаний этим летом. Следует бить не пятерней, а кулаком, создавая на нужном участке фронта численное превосходство и за счет этого пробивать оборону немцев, как они это делали летом прошлого года.

— То есть вы предлагаете взять у врага его тактику и стратегию и полностью скопировать её — задал каверзный вопрос вождь, но генерал не смутился.

— Нет, я против слепого копирования. Нужно взять из немецкого военного искусства все самое лучшее и разумно это использовать в наших армиях.

— Например?

— Отладить связь авиации с наземными соединениями, как это есть у немцев. Сделать обязательным присутствие в наступающих порядках пехоты артиллериста, который мг по радио корректировать огонь пушек в случаи возникновения такой необходимости, а они всегда есть — услышав эти суждения, Сталин усмехнулся.

— Рад, что товарищ Мехлис не ошибся, характеризуя вас как думающего человека, болеющего душой за дело. Не секрет, что у нас много генералов, готовых всю армию положить, ради победного рапорта перед Ставкой. Да, вы садитесь, садитесь, товарищ Рокоссовский, разговор только начался.