Севастопольская страда - [28]

В этот день, Звездочету ещё дважды пришлось отличиться. Первый раз, случился, когда гордо именуемый взвод в составе восемнадцати человек столкнулся с группой немецких мотоциклистов разведчиков. Тогда, все произошло неожиданно. Многократно ожидаемая встреча с врагом произошла совсем не так как того представляли себе солдаты.

Измученные и уставшие от бесконечных переходов, они просто просмотрели приближение врага, в лице двух немцев на мотоцикле с коляской, из которой ударила тугая пулеметная очередь.

В этот момент, как никогда быстро и ясно стало, кто чего стоит. Одни по пронзительному крику старшины «Ложись!» бросились на землю и, перехватив винтовку стали целиться в мотоциклистов. Другие с истошными криками — «Немцы! Немцы!» бросились в разные стороны.

Звездочет был в числе тех кто, рухнув на землю, не стал трусливо вжиматься в землю, а упершись локтями в колкую и неровную поверхность степи, открыл огонь по врагу.

За всю свою жизнь, он первый раз стрелял, отчетливо видя перед собой лица немецких солдат. Ему очень хотелось попасть в сидящего в коляске пулеметчика, что лихо палил из своего «МГ» по распластавшемуся на земле взводу, но тот был как заговоренный.

Произведя три выстрела, Звездочет так и не достиг своей цели, но одна из выпущенных им пуль достигла большего результата. Она попала в бензобак мотоцикла, который ухнул с такой силой, что оба мотоциклиста отлетели в разные стороны.

Это был очень важный момент в завязавшемся бою. Именно в этот момент к немецким разведчикам подъехали главные силы разведки в количестве ещё трех машин. Подкрепление было весьма существенным, но взрыв бензобака свел все на нет. В результате взрыва, сидевший за рулем переднего мотоцикла водитель не справился с управлением и, наскочив на кочку, он перевернулся. Сидевший в коляске стрелок вылетел прямо под автомат старшины Лобанова, а водителя оказался намертво прижат к земле.

Громкие крики придавленного водителя и истошные вопли, горящих солдат из первого экипажа, заставили думать оставшихся мотоциклистов об их спасении, а не о продолжении боя. Под прикрытием двух пулеметов, они с горем напополам вытащили из-под мотоцикла несчастного водителя и, сбив пламя с другого, поспешили ретироваться.

Звуки боя, привлекли внимание, окапывавшегося неподалеку противотанкового заслона. С двумя противотанковыми ружьями, он имел в своем составе всего двадцать четыре человека вместе с командиром, старшим лейтенантом Рапиным.

После огневого контакта с мотоциклистами, с учетом убитых и раненых, взвод Лобанова сократился до полноценного отделения и по приказу Рапина, влился в состав заслона. В задачу заслона входило — продержаться на занимаемом рубеже до вечера, после чего отступать в направлении Ленинска.

В столкновении с мотоциклистами, Звездочет получил небольшое ранение. Вражеская пуля зацепила его правое плечо и, желая спасти мальчишку от неминуемой смерти, старшина приказал Звездочету следовать в лазарет.

Любой обрадовался бы такому приказу, но Звездочет был настоящим советским человеком, воспитанный на идеалах добра и братства. Поэтому он обратился к Рапину с просьбой остаться.

— Товарищ старший лейтенант, ранение то, легкое. Пуля только поцарапала руку, а стрелять я могу! — заверил он Рапина и тот, глядя в честные мальчишечьи глаза, разрешил ему остаться. В предстоящем бою, для него был дорог каждый солдат.

Направление, которое прикрывал этот заслон, относилось к второстепенным. Оно было удобно для проведения отвлекающего внимания удара или совершения обходного маневра. Последнее немцы и предприняли, столкнувшись с упорным сопротивлением под Авдеевкой.

Грамотно расставленная артиллерия, так ударили по рвущимся к Каменскому боевым порядкам 22-й дивизии, что они были вынуждены остановиться. Во время второй атаки, на помощь защитникам Авдеевки прилетело четыре штурмовика, которые сорвали новую атаку немцев и Апель стал искать обходные пути.

С этой целью он раздробил свой авангард на несколько моторизованных групп, что бросились проверять крепость советской обороны. Одна из таких групп и вышла на заслон Звездочета, когда солнце уже давно перевалило за полдень.

Два противотанковых ручья, смогли быстро остановить наступление бронемашин и бронетранспортеров немцев, а идущую с ними пехоту, положили на землю стрелки и автоматчики. Гораздо хуже, дело обстояло с танками. Изделия чешских и немецких танковых мастеров были менее уязвимы для ружей Дегтярева, благодаря дополнительным стальным плитам, установленным на них.

Один танк ружейным расчетам все же удалось остановить перед позицией, а второму все же удалось прорваться. Передавив несколько человек в неглубоком, наспех вырытом окопе, германский «панцер» оказался в тылу заслона и стал разворачиваться, чтобы двигаясь вдоль траншеи уничтожить её защитников из пулемета или гусеницами.

Будучи раненым, Звездочет был отпряжен в индивидуальную ячейку обороны. Она по своей сути была нечто средним между ямкой и маленькой ложбинкой, которых в степи превеликое множество. Водитель танка не разглядел укрывшего в ней мальчишку и потому подставил ему бок своей машины.