Сети сатаны - [189]

В конце концов у очередной развилки Карл рухнул без сил, хватая ртом воздух. Он сжался в комок и закрыл глаза. Все кончено, ему не выбраться. По крайней мере, он не умрет от жажды, а медленно оголодает. У самых его ног протекал ручеек, один из тех, что расходились под Нюрнбергом, подобно сосудам.

Карл поднял голову – и в угасающем свете лампы увидел знак.

Он даже вскрикнул от неожиданности. Это был один из тех знаков, которые Фауст начертил на стене, чтобы не заблудиться. В отчаянии Карл едва не упустил его из виду. Он вскочил; силы мгновенно вернулись к нему. Эти знаки приведут его в крипту на кладбище, и оттуда он мог двинуться по проселочной дороге на запад, прочь от этого проклятого места.

И от доктора.

От доктора, которого он любил.

Карл стиснул зубы. Ему представилось, как Фауст лежит там, точно теленок на бойне.

Точно жертвенный агнец…

Они с доктором провели вместе почти два года. С ним непросто было ладить, Фауст был заносчив, циничен и вспыльчив, но Карл многому от него научился. В чем-то Фауст заменил ему родного отца, который совершенно его не понимал, считал слишком мягким и никогда с ним не считался.

Но дело было не только в этом. Карл заводил отношения с себе подобными. В первый раз это произошло еще в гимназии, с чутким и внимательным другом. Но вскоре родители отдали юношу в монастырь – прежде, чем их связь обнаружилась. Никогда его отношения не длились долго, просто потому, что это было слишком опасно. С Фаустом все обстояло иначе – чем больше времени Вагнер проводил с ним, тем крепче становилась связующая их нить. Фауст нередко пугал Карла и вместе с тем очаровывал его. В черных глазах доктора была сокрыта некая тайна. Любовь пожирала Карла – и в то же время питала его. Он понимал, что Фауста, вероятно, ждала гибель, но не мог бросить его, не мог оставить одного в этих подземельях.

Карл запрокинул голову и простонал. Это невыносимо! Если он повернет налево, его ждет свобода. Вместе с Фаустом исчезнут и те злосчастные письма. Возможно, огонь, что сжигал его изнутри, когда-нибудь угаснет. Если же повернуть направо…

Указатели могли вывести его как на кладбище, так и обратно к колодцу. Карл не сомневался, что оттуда найти дорогу к залу будет нетрудно.

Налево или направо…

Карл поднялся на ноги, проклиная Бога, мир и в особенности доктора Фауста, – и двинулся направо.

* * *

Указатели действительно привели его к водосборнику под тюрьмами. Сверху по-прежнему не доносилось ни звука. Карл развернулся и стал припоминать дорогу к подземному залу. Нарастающий гул голосов задавал верное направление. Миновав несколько развилок и поворотов, Вагнер вновь оказался перед двустворчатой дверью. Латерна магика по-прежнему лежала там, где он в панике ее бросил.

Карл осторожно подкрался к приоткрытой створке и заглянул в щель. Люди в масках снова бормотали нараспев свои странные сентенции. Их жрец стоял у алтаря; лицо его, как и вначале, было скрыто под капюшоном.

Но теперь вместо Греты на алтаре лежал Фауст.

Карл стиснул кулаки. Неужели доктор уже мертв? Кровь капала с его правой руки, замотанной в тряпку. Голова безжизненно завалилась набок, лицо тоже было закутано: кто-то обмотал ему грязными тряпками лоб и глаза. Господь всемогущий, что же эти безумцы сотворили с Фаустом?

Вот жрец поднял изогнутый кинжал, которым отсек доктору мизинец, и голоса смолкли.

– Свершились первая и вторая жертва! – возвестил человек в капюшоне. – Зверь пробуждается ото сна; я слышу, как дрожат недра Земли. Homo Deus est!

– Homo Deus est! Deus Homo est! – повторили, как во хмелю, люди в масках.

Жрец поднял кинжал, как проповедник возносит чашу в обряде причащения. Казалось, он хотел освятить клинок.

– О, спиритус Мефистофелес, Мдесхеа, Диабола, Ларуа… о, триединство адовых заклятий… Sanguis tuus, cor tuum…

Карл уже не пытался уловить какой-либо смысл в мешанине слов. Но последние две фразы были ему известны, и понять их оказалось нетрудно.

Sanguis tuus, cor tuum… Кровь твоя, сердце твое…

Он понял, что произойдет дальше. Этот монах вонзит кинжал в тело Фауста, выпотрошит, как рыбу, и вырежет его сердце. Жуткие заклятия еще лились из уст жреца, но кинжал мог в любую секунду пронзить грудь Фауста. Нужно было что-то предпринять! Только вот что? Вагнер лихорадочно огляделся. Может, удастся как-нибудь остановить ритуал или хотя бы прервать на время?

Взгляд его упал на латерну магику, затем на масляную лампу у него в руках. Пламя едва мерцало. У Карла дрожали пальцы. Он уже не раз устанавливал аппарат, и проделывал это довольно быстро. Но хватит ли у него времени?

Дьявол!

Карл сорвал крышку с короба и поднес к угасающему фитилю пропитанную маслом тряпку. С помощью нее он зажег лампу в латерне магике. Затем направил трубу таким образом, чтобы круг света упал на стену за алтарем.

Люди на скамьях вскричали от изумления. Жрец прервал свои литании и раздраженно обернулся. Круг на стене колыхался и дрожал, словно неземное создание.

Монах исторг из себя какой-то нечеловеческий звук, похожий скорее на рык разъяренного волка.

Вагнер схватил первое попавшееся стеклышко и вставил в аппарат.