Сети чёрного паука - [87]

Белоснежный конь брел, понурив голову. Запах смерти его не страшил, он привык к этому запаху, так похожему на дыхание холода. Копыта мягко ступали по сухим веткам, и ни одна не смела хрустнуть. Опутавшие землю нити заклинания, вытягивающие силу из всего живого, тянулись к ногам животного, хотели взять власть и над ним, но приблизившись, отдёргивались.

Серое небо грозило дождём. Паладин знал, что в местах подобных этому нет места воде. И нет места солнцу. Пока жив, обустроившийся неподалёку, сын тьмы, дождь не прольётся, тучи не рассеются. И до тех пор будет процветать в этих краях смерть.

Задание, направленное в орден от Оплота, как от нового владельца земель былого Оглфира, гласило:

…покорнейше просим, злобного некромансера, поработившего благодатные земли, схватить и доставить в Башню Справедливости для допроса и суда. Если же взять тёмного живым не будет возможным, то пусть голова его будет доставлена по месту, указанному выше, но приоритетным желаем выделить всё же захват некромансера живым…

Так звучала конкретная просьба, без пудов лизоблюдства и прочего обязательного в государственных письмах подхалимажа, благоразумно опущенных в этом отрывке, но живущих занозой в душе сэра Элиота и высших патриархов, на дух не переносивших подобных словесных лобызаний.

Желание владык Оплота, получить сына тьмы живым, сэр Элиот понимал, но не поддерживал. Конечно, он сделает дело по чести, испробует всяческие возможности для пленения некроманта, но это может обернуться как против него самого, так и против Оплота. Ибо в сакраментальных святых трудах говорится: «…Адепты смерти хитры и коварны. Не разводите разговоров, не соглашайтесь ни на что и ни о чём не просите их. Обмануты будете…» Несмотря на то, что некромант обладает бесценными знаниями, заполучив которые, возможно будет не только быстрее разгребать последствия деятельности некрозаклинаний, но и предотвращать их. К тому же представитель школы мрака наверняка владеет информацией о других некромантах, но любое взаимодействие с тьмой не проходит бесследно, не проходит… Служителей смерти нужно выжигать без разговоров, допросов и судов. Их действия несут слишком великие колебания в равновесии прихода в мир новых душ и ухода старых, отживших. Некроманты не любят отпускать души на покой или перерождение, ведь чужая душа — их сила.

Чтобы там не просил Оплот, если с этим согласны патриархи — истинный слуга света, будь-то паладин или рядовой ведьмак, обязан выполнить полученный приказ. Патриархи мудры, за их плечами долгая жизнь, они знают, как поступить лучше. И если они сочли, что для взятия некроманта живым достаточно сил одного паладина, значит, так оно и есть.

Засевший в этих землях некромант, относительно молод, не более пятидесяти лет служения смерти, иначе уже имел бы гнездо и не лез бы в чужие замки. К тому же, он ещё не успел создать гримуар, у некромантов это происходит годам к двумстам служения, когда они набирают достаточный опыт и подходит момент перерождения — процесс необходимый для полного познания смерти. В ритуал перерождения входят подготовка гримуара, собственная смерть, служащая одновременно соитием со смертью и курком к оживлению гримуара, и как завершение ритуала — вселение в новое тело. Матёрые некроманты, достигшие такого уровня, живут тихо, воспитывают учеников, проводят эксперименты с душами и телами, а по достижении некоего таинственного для простых смертных уровня знаний, покидают сей план бытия. Так говорится в святых писаниях. Сам Элиот со служителями тьмы такого уровня не встречался, поэтому судить об их возможностях мог, только приняв на веру тексты писаний.

Лишь однажды паладину, ещё до получения ранга Святого, довелось столкнуться с некромантом, но тот был значительно моложе нынешнего. Неизвестно, как он оказался без присмотра наставника, но уже успел доставить гору неприятностей простым людям: заражал колодцы, морил скот, могилы разорял. Тогда условия, поставленные патриархами, были проще: «Найти и обезвредить». Способы паладин выбирал сам. Сопротивления слуга тьмы оказать не успел, освящённый меч рассёк тщедушное тело надвое, а обыкновенный костёр довершил начатое.

Сегодня, как и всегда, меч сопровождал паладина. Серая рукоять болталась у пояса, и вместе со скромными ножнами, оружие казалось самым обыкновенным. Но стоило ему в присутствии слуг тьмы покинуть ножны, как сила, живущая в нём, просыпалась, освещая самые тёмные уголки заблудших душ. Против обычного оружия меч не годился, от сильных столкновений со сталью крошился, будто каменный. А вот оружие, закалённое в тёмном огне, резал как лезвие цирюльника стебельки ромашек, ровно и без сопротивления. Так же резал он и тела слуг тьмы. Каждый паладин обязан возить с собой подобное оружие, при этом избегая мечей из стали, ибо воин света не может воевать против живых.

Для особо сильных противников, таких как костяной дракон или демон, сэр Элиот возил с собой средних размеров боевой молот, так же освящённый патриархами и пригодный в основном для борьбы с порождениями тьмы. Но можно было им и от случайных разбойников отбиться, если не удастся уйти миром. Вот только разбойников таких не встречалось, чтобы рискнули напасть на служителя святого ордена, ведь где прошёл паладин, могут пройти и ведьмаки, а уж те чёрта лысого найдут тёмной ночью в лесу, и принципов у них меньше, человеческая жизнь для их ранга не ценней гроша. Если вдруг пропадает паладин, по его следу выходят ведьмаки и ищут виновных. Обычно находят. Тоже самое произойдет, если паладина кто-то попытается убить, но не сможет. Доложить о нападении — одна из обязанностей воинов ордена Благой Мысли.