Сеть Сирано - [37]
Ты помнишь, Тюльпан?
Твой балкон был как раз напротив моего. Я просыпалась вместе с тобой, и вместе с тобой спать ложилась. Не рядом, конечно, а через двор. Лежу, думаю. Вспоминаю твои ресницы. Как они дрожали тогда, когда ты умирал. И губы синие.
Хочешь, я расскажу тебе про твое утро? Про ночь я мало знаю. Ты возвращался поздно, и я не всегда тебя дожидалась. А утром — другое дело. Мы вместе вставали, я к — окну, ты — на пробежку. Ноги в кеды и вперед. А за тобой Найда, собака наша дворовая. Она одного тебя любила. Как, впрочем, и я. Одного тебя. Всю жизнь. Теперь я это точно знаю.
Хреново там у вас, на облаках? Скучно, наверное? Зато бегать не надо. Взял и полетел! Крылья у тебя белые, большие…. А сам ты черный. Черный тюльпан. Почему мы начали так тебя называть, я не помню. Вроде бы фильм такой был про благородного разбойника, и ты был очень на него похож. Это уже потом твоим именем самолет назвали, который таких, как ты ребят, из Афгана доставлял.
Вот так, Тюльпан, у каждого поколения своя бойня. Если б не она, ты б старше был, а я была б моложе, мой милый, если б не было войны.
Почему ты вернуться? Почему? Может, ты прилетел за мной?
Тетка провела рукой по волосам на портрете. Какие длинные волосы. Ты таких никогда не носил. Но тебе — ничего так, идет. И имя какое странное — Марат. Но зато красивое, звучное. Бедный, бедный Марат. Бедная, бедная Танька.
Тетка понимала, что она сходит с ума. Но если я это понимаю, думала она, то значит, я еще недостаточно сумасшедшая. Значит, еще можно побороться за свою голову, если не продолжать.
Не продолжать, что? Не продолжать сходить с ума добровольно.
Это всего лишь случайное сходство, уговаривала себя тетка. Бывает так в жизни, выхватишь в толпе чужое лицо, и оно вдруг покажется тебе до боли родным. И это гнетет тебя и мучает. И ты начинаешь вспоминать, где, когда, при каких обстоятельствах мы могли встречаться? И чем больше ты об этом думаешь, тем меньше у тебя получается. И не может получиться просто потому, что в этой жизни мы видимся впервые. Чего не скажешь о прошлой…. Но, находясь в здравом уме и светлой памяти, разве можно в это поверить? Другая жизнь? Другие встречи? Другие страны и города? А может быть, даже планеты? Нет! Это невозможно, немыслимо! И голова снова кипит, и шарики вращаются, но где-то в глубине подсознания стоит очень прочная заслонка, которая надежно блокирует процесс, оберегая нас от открытий, к которым мы, видимо, еще недостаточно подготовлены.
Вот и мне надо отгородиться, подумала тетка. Экран поставить между собой и фотографией на компьютере. Чтоб не свихнуться ненароком. Не обжечься. Из этих глаз бьет огонь. Тетка машинально тронула курсор и спустилась ниже, к анкете.
«Честен, прямолинеен, груб… Активен, агрессивен, вероломен… Нахален, страстен, рьян… Заботлив, нежен, обходителен… Циничен, артистичен, приставуч… Пеку блины, жарю картошку… А к мясу вообще никого не подпускаю… В хороших руках… излучаю тепло… Отвечу благодарностью…»
Теперь понятно, улыбнулась тетка, у кого Епифанов спёр свой текст. Вернее одолжил, так сказать, по дружбе. Сашка же двух слов в предложении связать не мог, а Тюльпан был умный парень, начитанный. Непонятно только, почему они вместе ко мне пришли? По старой памяти, что ли? С одним я сексом занималась, другим я бредила, и вот, наконец, оба, оценили?
Таня, возвращайся! Таня, у тебя сносит крышу! Это не Тюльпан, Таня! Этого парня зовут Марат, ему всего тридцать шесть лет! Он, Таня, живой. Он не мертвый, Таня! И не к тебе пришел, а к дочери твоей, Оленьке.
А разве Оленька моя дочь? Она не моя дочь. Она чужая девочка. Почему я обязана с ней делиться? Тем более, что ей все равно. У нее есть, кого любить. Илья Петрович, друг наш сердешный, куда же ты запропал? И Олька в университет не пошла. Почему? Почувствовала, наверное, что здесь, дома ее судьба решается. А вот хрен тебе. Не отдам я его. Даже не надейся.
Марат. Тридцать шесть лет. Знак зодиака — Лев. Профессия — репортер. Между нами чуть больше десяти лет разницы. Подумаешь, какая ерунда!
Тетка снова увеличила портрет и прижалась лицом к монитору. Боже, какой ты холодный! Ну, ничего-ничего, я тебя отогрею. У меня столько любви накопилось, что ее хватит на двоих. Как тебе лучше ответить, милый, чтобы ты не испугался, не уплыл сразу из моих сетей.
Марат — Джоанне. З часа, 24 минуты:
— Доброе утро, принцесса! Добрый день или добрая ночь! Любое время суток станет благословенным, если ты заметишь меня в толпе других, не менее достойных рыцарей. Один лишь взгляд… Подобие улыбки… Дыханья аромат… Я как в бреду…
Тетка откинулась в кресле и задумалась. «Приезжай ко мне девочка, приезжай хорошая» — к такому мы уже как-то привыкли. А с этим, что делать? Парень явно не в себе. Контуженный какой-то.
Тетка радостно поприветствовала возвращающееся к ней сознание. Конечно, это не Черный тюльпан. Это совсем другой парень, дьявольски на него похожий. С того света не возвращаются. А если и возвращаются, то в другой оболочке. Рыцарь, блин! А я — принцесса! Идиот какой-то. Это в наше-то время.
Тетка специально подначивала себя, чтобы окончательно вернуться из своего далекого прошлого в сегодняшний суетный и равнодушный мир. А может, наоборот, может этот парень не так уж и глуп? Разве можно пропустить мимо ушей такое признание? Мог бы и не стараться. Пропустить мимо глаз такое лицо — просто невозможно.
Это история любви — страстная и беззащитная, смешная и трогательная, понятная и близкая каждой женщине.Когда Маша встретила мужчину своей мечты, мужчину с большой буквы, то окунулась в страсть как в омут. С головой. Ее подруга Юля пытается вернуть Машу на землю в редкие минуты просветления в Машиной голове. А страсти там действительно пылают нешуточные — просто смертельные. Юля недоумевает: зачем нужна эта любовь, если от нее люди «умирают»? Но для кого любовь — товар, а для кого — смысл существования. Каждый выбирает сам.
Тонкая психологическая проза о любви.В центре романа - любовный треугольник. Но не тот, равнобедренно-классический, где она любит его, а он, с тем же рвением - другую.Здесь угадывается иная, неизвестная науке, геометрическая форма, в которой потерянная женщина мечется между двумя в равной степени достойными претендентами. Ее зовут Карлсон, а его, соответственно, Малыш, и их совместное счастье было так же коротко, как и детство.Наступила пора прозрения, и на смену цветным сумасшедшим снам пришли тревожные будни.
Почти покорительница куршевельских склонов, почти монакская принцесса, талантливая журналистка и безумно привлекательная девушка Даша в этой истории посягает на титулы:– спецкора одного из ТВ-каналов, отправленного на лондонский аукцион Сотбиз;– фемины фаталь, осыпаемой фамильными изумрудами на Мальдивах;– именитого сценариста киностудии Columbia Pictures;– разоблачителя антиправительственной группировки на Северном полюсе…Иными словами, если бы судьба не подкинула Даше новых приключений с опасными связями и неоднозначными поклонниками, книга имела бы совсем другое начало и, разумеется, другой конец.
Это сага о нашей жизни с ее скорбями, радостями, надеждами и отчаянием. Это объемная и яркая картина России, переживающей мучительнейшие десятилетия своей истории. Это повествование о людях, в разное время и в разных обстоятельствах совершающих свой нравственный выбор. Это, наконец, книга о трагедии человека, погибающего на пути к правде.Журнальные публикации романа отмечены литературной премией «Венец» 2008 года.
В эту книгу Людмилы Петрушевской включено как новое — повесть "Город Света", — так и самое известное из ее волшебных историй. Странность, фантасмагоричность книги довершается еще и тем, что все здесь заканчивается хорошо. И автор в который раз повторяет, что в жизни очень много смешного, теплого и даже великого, особенно когда речь идет о любви.
В основе новой книги прозы — роман «Последний магог», развернутая метафора на тему избранничества и изгнанничества, памяти и забвения, своих и чужих, Востока и Запада, страны Магог и страны Огон. Квазибиблейский мир романа подчеркнуто антиисторичен, хотя сквозь ткань романа брезжат самые остросовременные темы — неискоренимые мифы о «маленькой победоносной войне», «вставании с колен», «расовом и национальном превосходстве», «историческом возмездии». Роман отличает оригинальный сюжет, стилистическое разнообразие и увлекательность повествования.
Масахико Симада – экстравагантный выдумщик и стилист-виртуоз, один из лидеров «новой волны» японской литературы, любящий и умеющий дерзко нарушать литературные табу. Окончил русское отделение Токийского университета, ныне – профессор крупнейшего университета Хосэй, председатель Японского союза литераторов. Автор почти полусотни романов, рассказов, эссе, пьес, лауреат престижнейших премий Номы и Идзуми Кёка, он все больше ездит по миру в поисках новых ощущений, снимается в кино и ставит спектакли.«Красивые души» – вторая часть трилогии о запретной любви, в которую вошли также романы «Хозяин кометы» и «Любовь на Итурупе».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.