Сестры - [17]

Работа не прекращалась ни на минуту. В четыре часа Лида пошла заниматься на рояле. Ее сменила Шура. Потом на машине строчила Кира. А когда Кира устала, за шитье села Женя. Она толкнула ногой широкую узорчатую педаль. Вот чудно — шить ногами!

— Смотри, готово! — с торжеством сказала она, показывая свою работу вернувшейся Лиде.

Лида как-то загадочно посмотрела на Женю.

— Знаешь что? Давай-ка распори все, что ты сшила… Да, все, все…

«Распори»? И тут Женя ужаснулась: она ведь лицевую сторону сшила с изнанкой!

— Ничего, — утешала ее Кира. — Помнишь поговорку: «Шей да пори!»

Кира собирала поговорки и пословицы и записывала их в тетрадь. В разговоре она любила щегольнуть понравившейся ей поговоркой. Она как-то даже в протоколе заседания совета, когда обсуждался вопрос об успеваемости, написала: «Постановили: ученье свет, а неученье — тьма!» И теперь, стараясь утешить Женю, Кира припомнила все свои записи:

— Или еще знаешь что? «Тише едешь, дальше будешь!»

— От того места, куда едешь! — буркнула Женя, с треском раздирая материю по шву.

А время шло — нет, оно летело. И Женя поняла, что сегодня закончить платье не удастся.

Вечером Женя долгих два часа занималась с завучем русским языком и арифметикой. Под конец урока она начала вертеться, ерзать — нет, ей уже не сиделось. «Как-то там, в пионерской?» — думала она.

В восемь часов Тамара Петровна наконец отпустила Женю. Она сразу бросилась в пионерскую. Лида сидела за машиной. От долгого напряжения глаза ее покраснели. Майя и Кира выкраивали карманы и о чем-то шопотом спорили. Галя дошивала пояс и сосредоточенно молчала.

Только бы не опоздать!

Но все знали, что опоздают.

Женя потянула платье из машины.

Лида рассердилась:

— Не трогай, не мешай! Нам и так не успеть!

Не унывала одна Аля. Она вертелась возле Лиды, давала советы, которых никто не слушал.

В двадцать часов сорок пять минут Лида вынула платье из машины. Жене стало жарко, когда все портнихи в один голос объявили, что тут еще столько работы…

Ничего не поделаешь, придется платье показать таким!

Все девочки стали помогать Нине одеваться. Лида торопливо прикалывала пуговицы, Галя что-то приметывала, Тоня что-то отпарывала.

— Ладно, сойдет! — Галя откусила нитку. — Только ты, Нина, не вертись. Главное, руки не поднимай… Не размахивай руками! И что у тебя за привычка!

Женя последний раз осмотрела пышный, нарядный сарафан с карманами:

— Пошли!

По коридору двинулась целая процессия. Впереди шла Женя. За ней выступала Нина — осторожно, боясь, что новое платье вот-вот свалится с нее. За ней следовали с булавками и иголками Лида, Тоня. Галя и Шура. Позади всех плелись малышки.

— Можно к вам? — спросила Женя.

Мария Михайловна сидела за столом; перед ней лежали большие листы бумаги, сверху донизу исписанные цифрами. Она подняла голову и с недоумением посмотрела на девочек.

Нина, вытянув шею, замерла посреди кабинета. Женя, точно телохранитель, стала позади. Остальные девочки толпились в дверях.

— Готово?.. Уже готово? — Мария Михайловна поднялась из-за стола.

Разглядывая платье, она одобрительно покачивала головой:

— Так… так… Подними руки… Руки по швам!..

Нина двигала руками неловко, не сгибая локтей, точно они вдруг стали деревянными.

— И пуговицы какие пришили! Покажи-ка!

Нина не шелохнулась. Никакие силы не заставили бы ее сделать хоть один шаг. Но Мария Михайловна сама к ней подошла.

Нина замерла. Она даже не дышала. Ей казалось: если она вздохнет — пуговицы, как горох, так и посыплются к ногам директора.

Мария Михайловна потрогала пуговицу, и она осталась у нее в руке. Приподняла пелерину и увидела огромные белые стежки.

— А это что еще такое? — сказала она, нащупав большую булавку на спине. — Обманщицы этакие!

Нина заморгала глазами, слезы потекли по ее щекам. Женя виновато потупилась.

Мария Михайловна пригладила Нинины вихры, обняла Женю:

— Кончайте, теперь уж пустяки остались… Нина, не плачь, пойдешь в Ботанический с Лидой и Женей. Можете даже завтра идти. — Она с минуту подумала. — И Алю с собой возьмете, она там всё знает.

«Не сердится! — обрадовалась Шура. — Значит, выручили Нину. А все эта новенькая, Женя Максимова!»

— Молодцы вы у меня, девочки, — продолжала Мария Михайловна. Она сняла очки, спрятала их в широкий кожаный футляр, похожий на ножны. — И помните: кто сегодня в малом не отступил, тот завтра и в большом не подведет. Вот тебе, Кира, и еще поговорка!

Глава одиннадцатая. Настоящий лес

Нина сбросила одеяло и, протирая заспанные глаза, босиком зашлепала к окну. Невеселая картина: небо в тучах, на тротуаре лужи. Асфальт стал совсем черный. Тамара Петровна, чего доброго, не пустит!

Весь сон разом соскочил с Нины. Скорей надо собираться, успеть выйти до дождя.

Осторожно надев уже готовый синий сарафан, Нина побежала в спальню старших. Женя вчера сказала: «Кто раньше проснется, тот всех будит».

Нина на цыпочках вошла в спальню. Женя крепко спала и даже похрапывала.

— Вставай, вставай — поздно!

Женя мигом вскочила, надела тапки и заторопила:

— Буди девочек!

Лида промычала: «А?.. Что?..» — и поднялась. А вот с Алей было похуже. Нина трясла ее за плечи, тянула за ноги, щекотала.