Сестры из Версаля. Любовницы короля - [43]

Возможно, единственным положительным моментом всей этой суеты является то, что испарились многие мои кредиторы. И не потому, что у меня появилось больше денег – Людовик, как всегда, бережлив, – а потому, что они предполагают, что когда-то я получу много денег. И для них просто губительно, если они станут докучать фаворитке короля.

Фаворитка короля. Все это звучит так значительно, верно?

Я сижу у туалетного столика в углу спальни. Уже полночь, и сегодня мы с Людовиком не встречаемся: никто никаких записок не передавал. Я смотрю на свое отражение в зеркале. Действительно, оливковое масло смягчает кожу, но мелкие морщинки под глазами и вокруг рта все равно появляются.

– Мадам! Пора ложиться спать. Уже за полночь. Позвольте убрать бокал.

Жакоб – верная служанка, я искренне ее люблю, но иногда она бывает слишком докучливой.

– Нет, Жакоб. Только что пробило полночь. Я ведь не стареющая королева-зануда, могу позволить себе еще посидеть. – Как неудачно я выразилась! Нужно более внимательно подбирать слова, когда я выпиваю, потому что я часто потом жалею о сказанном. Но, с другой стороны, все мы люди. – Налей мне еще бокал.

Такое впечатление, что Жакоб хочет меня ударить.

– Я уже не маленькая девочка, – жалобно произношу я помимо воли. Взрослым дамам, особенно тем, кто является любовницей короля, нет нужды перед кем бы то ни было оправдываться. Я – важная птица. Или должна быть таковой. – Сегодня, когда я утром приводила себя в порядок, присутствовал испанский посол, ты же сама видела.

– Мадам!

– Просто налей мне вина.

– Завтра вам будет нездоровиться. Да и выглядеть вы будете неважно. Живот будет болеть, глаза красные.

– Я до сих пор привлекательна, разве нет?

Но была ли я когда-либо по-настоящему привлекательной? Не уверена. Мои младшие сестры, Гортензия и Марианна, слыли в семье красавицами. Как бы я хотела быть настоящей красавицей! Как бы мне хотелось, чтобы моим мужем был Людовик, а не эта свинья Луи-Александр! Если бы королева умерла и Луи-Александр тоже умер, женился бы Людовик на мне? Последний король женился на своей любовнице, мадам де Ментенон, а сама она была не из такой знатной семьи, как моя.

– Из меня получилась бы хорошая королева, Жакоб? – В прошлом году королева едва не умерла во время родов.

– Довольно! Только представьте себе, что вас кто-нибудь услышит. Гоните даже мысли об этом!

– Ох, не тревожься, не тревожься. Меня никто не слушает. Никогда. – Я уныло опускаю взгляд, наблюдаю за тем, как по желтому платью растекается пятно от вина.

Жакоб отправляется спать после того, как выливает мне в бокал остатки из бутылки. Я сажусь, размышляю и пью. Вскоре за окном уже светает, небо становится бледно-серым с оранжевыми прожилками – точно такого же цвета было платье у герцогини де Руффек на прошлой неделе.

У короля есть любовницы. Я в этом уверена. А кроме них еще и другие женщины. Кто-то, быть может, из буржуазии, а кто-то и того хуже. Да так, не любовницы, просто он спит с ними. Вернее, прелюбодействует. Знаю, что все это несерьезно и не слишком часто, но все равно мне больно.

На следующий день нестерпимо болит голова, кожа серая, круги под глазами. Сегодня вечером я ужинаю с Людовиком в тесной компании в покоях графини де Тулуз; к счастью, в ее салоне мало зеркал – от зеркал свет становится ярче, в то время как сияние свечей намного мягче. Мы ожидаем, когда к нам присоединится король, в воздухе витает аромат черепашьего супа, который кипит на серебряной жаровне. В комнате царят уют и покой. Я люблю такие вечера, когда только я и Людовик в тесной компании самых близких друзей. Те, кто не приглашен, жалуются, говорят, что король должен больше проводить времени со своими подданными, а не запираться ото всех, как будто он в чем-то ущербен.

Шаролэ отводит меня в уголок, пока мы ждем мужчин. Она кружится передо мной, демонстрируя свое новое платье, восхитительное творение лавандового цвета, расшитое бабочками и украшенное божественными кремовыми кружевами от локтя до запястья. Когда она поворачивается, вокруг нее взлетает огромное фиолетовое облако.

– Вы подумали над нашим секретиком? – как обычно свысока вопрошает она.

Я заливаюсь краской. Шаролэ полагает, что я должна попробовать с Людовиком некие хитрости… в постели. У нее есть знакомая, персиянка, с которой она хочет познакомить меня. Эта женщина содержит в Париже определенное заведение и, как уверяет Шаролэ, может научить меня и показать… какие предметы использовать. Как отвратительно. В молодости Шаролэ была любовницей Дюка де Ришелье, одного из самых известных повес во Франции. Я с ним не знакома, поскольку в данный момент он служит послом в Вене. Ходят слухи, будто во время их связи Ришелье заставлял ее весь день носить в себе морковку (а однажды, когда она повела себя совершенно безрассудно, – пастернак). В конце дня он доставал морковь, готовил ее со сметаной и тмином и заявлял, что никогда ничего вкуснее не пробовал.

С тех пор как я узнала эту ужасную историю, я не могу больше есть ни морковь, ни пастернак.

Но я даже думать о подобном не желаю. Король – очень консервативный человек, я не хочу его пугать; у нас свой способ, который для нас обоих идеально подходит.