Сестры. Дом мертвеца - [66]

– Ты ведь умная, Зин, – сказал он. – А скрываешь. Дурочкой прикидываешься. А какие твои шансы на будущее? Лет-то немало. Не девочка, а прыгаешь. А я тебе вместе жить предлагаю и дела крутить. Всерьез.

– А раньше-то где ты был? Когда я с Колюней горе мыкала?

– Дурил. Каждому нужен такой этап.

– Дури себе дальше.

Юра задумался, чем же ее пронять. Ничего слышать не хочет женщина. В камень превратилась. А раньше была, как воск.

– Ты меня винишь, точно я его убил...

– Ты растлитель, добро убиваешь. Сердца леденишь. Это не убийство; что ли?

– По-твоему, я такой конченый?

– По-моему, да.

– А может, я с тобой другим стану?

– Это я стану отчаявшейся, а ты уже другим не станешь.

– Значит, отказываешь мне?

– Отказываю, значит.

Зина встала и пошла к выходу из ресторана. Когда она спустилась, он решительно подвинул к себе тарелку с остывшим бифштексом и принялся за еду, словно вознаграждая себя за неприятный разговор. С чувством поев, аккуратно вытер салфеткой рот и руки и отправился вниз за Диной.

18

Дина тем временем прошлась по площади, купила мороженое на деньги, что дал ей Юра на карманные расходы, села на лавку. Надо было купить не клубничное, а шоколадное, успела подумать, но тут ее схватили за плечо и грубо сдернули с лавки.

– Ах ты, коза! – заорал мужик в серой кепке. – Посиживает тут с мороженым! А ну пошли! – Крепко ухватив Дину за плечо, мужик поволок ее к синему зданию милиции.

Там за столом сидел румяный милиционер и старательно строил башню из зубочисток. Зубочистки служили ему бревнами.

– Товарищ лейтенант, – заорал мужик, втащив Дину в комнату. – Что же это делается? Эта коза вчера подошла спросить дорогу, кудахтала и кудакала, мол, дяденька, покажите, а пока я выходил показывать, магнитофон из машины сперли!

Милиционер с досадой снес недостроенную башню ладонью.

– И что?

– Так сообщники у ней! – закричал мужик уже жалобно.

– Кто такая? – Милиционер перевел сердитый взгляд на Дину. – Как зовут? – рявкнул он.

– Малахова Светлана, – Дина почему-то назвала имя сестры, как будто хотела за Светку спрятаться.

– Где живешь?

– Я тут на даче отдыхаю, в Крючкове. У художника Артемия Бортко.

– Почему не в школе? В школе учишься?

– Я в музыкальной учусь, – туманно ответила Дина.

– Ну рассказывай. Кто тебя подучил?

Дина набрала побольше воздуху и, соображая на ходу, принялась излагать.

– Я его не знаю. Дяденька один... Сказал, что мороженое купит, если я дорогу подробно узнаю, попрошу чтобы показали. Незнакомый. Я ничего не видела, дорогу запоминала, как попросили...

Милиционер надул щеки, сделавшись еще строже, и посмотрел на крикливого мужика.

– Все понятно?

– Протокол бы заполнить... – попросил тот.

– И что? – с угрозой спросил милиционер. – Сейчас бросим все дела, будем бумаги писать и музыку твою искать? Сам лоханулся. Ты вообще кто такой? Паспорт предъяви.

Дина вдруг испугалась. Милиционер разговаривал неласково, очень неласково. Причем со взрослым дядькой еще хуже, чем с ней. Мужик стушевался и отступил назад. В это время сзади открылась дверь, и оглянувшаяся Дина увидела Семена.

– Здрасте, – сказала ему.

– Чего ты тут? – удивился он.

Дина пожала плечами.

– Ты знаешь ее, Сем? – спросил милиционер, а Семен подошел к нему, наклонился и начал шептать:

– Отдыхает тут у нас. Отпусти ее, Алексей Иваныч. Она вообще ни при чем. Не смыслит ничего.

– Ладно, иди-иди. Там он, – милиционер махнул на закрытую дверь с табличкой.

Когда Семен вернулся из закрытого кабинета, мужика в кепке уже не было, на стуле сидела только мрачная Дина. Она уже приготовилась идти в тюрьму, но не могла понять из-за чего. Что она сделала-то? Ну, спросила дорогу, а кто-то взял и магнитофон спер. Но она-то тут причем? Она же не воровала.

– Ну что, поехали, довезу тебя, – предложил Семен.

– А можно? – Дина радостно вскочила.

Лейтенант за столом кивнул и пододвинул к себе зубочистки. Семен велел, чтобы она подождала на улице, а сам остался переговорить с милиционером. Еще Дина заметила, что выходя из кабинета с табличкой, Семен положил в карман деньги. Да, точно, как она и думала, Семен подосланный. Его папа послал, чтобы он за ними следил и выручал, если что.

– Да-а, – потянул Семен, выйдя из здания милиции. – Вляпались вы с этим Юрой. Я думал, он просто так у этих кержачек вас поселил, ну там по хозяйству помочь, а он вон что. Воровать приспособил, сволочь. Рассказывай, что вы с ним натворили.

И Дина, несмотря на честное слово, данное черному Юре, все рассказала. И про форточку тоже. Семен присвистнул, потом улыбнулся.

– Да ты матерая медвежатница! Тебя уже сажать можно. Еще раз – и загремишь.

Дина пропустила это мимо ушей. Пусть пугает, ей не страшно. Они сели в мотоцикл, ехать в Фоминки, к старухам и козе Маруське.

– Сема, – спросила вдруг Дина, – скажи правду, только честно. Тебе деньги папа дает?

Семен слегка замялся, а потом кивнул.

Дина обрадовалась и захлопала в ладоши. Так она и думала! Семен подосланный. Она даже обняла его, но тот смущенно отстранился:

– Ты чего это? – И посмотрел на нее недоверчиво.

Семен, когда привез Дину, вызвал Свету на улицу обсудить дела. Что они там обсуждали, Дина почти не слышала. Старалась подойти поближе, но Светка сердито зыркала. Только то и услышала, что он их назад к себе звал, а Света отказывалась. Что-то она такое про Семена решила, что дальше с ним общаться уже не могла и даже жить в одном доме больше не хотела. Семен не настаивал, подробностей Дининых подвигов не расписывал, а только говорил про Юру хуже некуда. Что тюрьма по нему плачет, что столько за ним всего накопилось, что вот-вот посадят, и зачем им такие головняки. Знать надо, с кем связываешься.