Сестры. Дом мертвеца - [16]

Наутро будильник не прозвонил, а когда они проснулись, в квартире было пусто. Они смотрели телевизор, готовили еду, мыли посуду, звонили по телефону домой. К вечеру Слава не появился, и стало совсем тоскливо. Хоть и дурацкий этот Слава, с ним все равно было веселее. Наверное, он их так наказал. Перестал разговаривать, будить, кормить и в конце концов вообще уехал.

– А вдруг он никогда не вернется? – спросила Дина. – Знаешь, Свет, давай уйдем домой. Просто уйдем и все. Дверь захлопнем.

Света боялась, что дома что-то случилось. Если у бандитов не вышло украсть Дину, они могли подкараулить Наташу с Аликом и схватить их, а когда появятся они с Динкой, их тоже схватят, будут мучить, морить голодом, а может быть, даже пытать. Она не стала рассказывать об этом Дине. Тем более та уже снова переключилась на хозяина.

– Думаешь, почему этот Слава такой?

– Он занят. Он же говорил, что конкурс проводит в Октябрьске. Туда все привезут свои макеты, а он еще и организатор. Хотел, чтобы мы ему помогли, понадеялся. А у нас ничего не вышло.

– Думаешь, он нас взял, чтобы мы за него его работу сделали? – засомневалась Дина.

Света задумалась. Что тут поймешь? Он пустил их в дом, кормит и требует за это помощи. Наверное, для взрослых это нормально. Слава только не учитывает, сколько лет Динке. Разве может ребенок делать такую работу? Наверное, у него нет своих детей, догадалась Света.

– Знаешь, он просто относится к нам, как к взрослым. Требовательно.

– Я хочу пахлавы, – перебила ее Дина. – Давай на улицу сходим. Что мы тут сидим и сидим, как в плену? Прозябаем. И неизвестно, когда этот дурацкий Слава вернется.

Света встала и посмотрела: на полке с перчатками и шарфом лежала запасная связка ключей. Они оделись и вышли. Во дворе было пусто, только какой-то парень с рюкзаком плелся домой. Из похода вернулся, наверное. Света вздохнула: скоро все пойдут учиться. А их жизнь превратилась в приключение. И главное, к этому привыкаешь. Они плывут по течению, и кажется, что прежней жизни уже не вернуть. И мама, и бабушка, и Алик – словно смутные тени на заднем фоне какого-то спектакля. А на первом плане непонятный Слава, и здорова ли бабушка – не так уж и важно. Важным стало, когда вернется архитектор и будут ли они ужинать или он снова о них забудет, занятый своими делами.

Возле палатки с хлебом и сладостями они остановились: Света пересчитала деньги, оставшиеся от тех, что ей давала Наташа. Сбоку кто-то тронул ее за локоть, она оглянулась: парень в кепке «Найк» с сумкой через плечо.

– Слушай, у тебя рубля не будет? – спросил он. – На пиво не хватает.

– У нас самих мало, – сообщила Дина.

– Держи, – Света протянула ему рубль.

– А вы где живете? – поинтересовался он. – Тут? Недалеко? Завидую, – он шмыгнул носом. – Я в области. На электричку опоздал, ночевать негде.

Света с Диной переглянулись.

– Мы тут сами в гостях, – поведала Дина и принялась за пахлаву. Парень посмотрел на пахлаву с завистью.

– Меня Максимом зовут. А тебя?

– Света.

Парень снова шмыгнул носом.

– Может, я у вас пока немного посижу, а когда стемнеет, на вокзал ночевать поеду?

Света с Диной снова переглянулись. Какой-то он был свойский, простой и даже симпатичный. Ничего же не случится, если час-другой посидит. К Славе они вернулись уже втроем. По дороге Дина размышляла, чего это к Светке парни пристают. Ведь ничего красивого нет, ходит всегда в штанах, губы не красит, каблуков не носит, а прилипают. Словно им тут медом намазано, как бабушка говорит.

Хозяина дома не было. Они включили телевизор и разогрели чайник. Пока усаживались, Максим быстро обошел комнату. Дине показалось, что он похож на собаку, быстро обнюхавшую углы. Потом он смахнул крошки со стола на пол, откуда-то в его руках появилась карточная колода.

– Ну что, девчонки, сыграем?

Он раздал карты и усмехнулся:

– На раздевание?

– Как это? – удивилась Дина, а Света фыркнула:

– Еще чего!

Немного поиграли в дурака на просто так. Дина проиграла и заявила, что больше не будет, всё нечестно и вообще не считается. За окном уже начинало темнеть. Максим спросил, где туалет, и удалился. Вернулся, волоча картину.

– А это что у вас?

– Где ты это взял? – строго спросила Света.

– В туалете, на полке сверху. Там полно. Смотри!

Картина называлась «Автопортрет». Она изображала рыбу в шляпе, лицо у нее было Славино, в очках и с его толстыми мохнатыми бровями, а вместо хвоста – ботинки, глядевшие носами в разные стороны. Рыба стояла подбоченившись плавниками, как Чарли Чаплин, и смеялась, а зубов во рту не было. Максим сбегал в туалет и принес еще одну, подписанную «Грузинский хор». Там из темноты торчали длинные крючковатые носы и зияли открытые рты синего цвета, похожие на горлышки бутылок, если смотреть внутрь. Третья из картинок носила название «Прогулки при луне». Здесь при луне гуляли мамы с колясками, старушки, школьницы и мужчина в шляпе, но гуляли они по подоконнику, на который смотрела изнутри квартиры женщина, и видна была только ее щека. Следующая называлась «Городовой». Огромный красномордый мужик в синем мундире с красными погонами сидел на черепичной крыше, обнимая трубу, и, кажется, орал песни, а кругом падал огромными хлопьями снег.