Сестры - [29]
Ничто.
Со своей стороны я прилагала много усилий. Я работала еще упорнее, чем раньше, стараясь, чтобы этого никто не заметил. Если бы это стало известно, мне была бы крышка. Я организовывала вечера для сильных мира сего — американских нуворишей. Но я отдавала предпочтение европейцам, прибывавшим из Европы. Было естественно, что Княгиня учит их жить в этом мире. Если я рассылала приглашения, то никому не удавалось найти в этом повод для сплетен. К тому же в Нью-Йорке этим занимались все. Общество так изменилось. Знатное происхождение, «Рэкет Клаб», Первый светский бал — все подделывалось, имитировалось, копировалось, чтобы быть просто-напросто проданным журналам. Европа поставляла нам новых Американцев. Понимаете, путешествий в Европу больше не было: Европа и Америка стали взаимозаменяемы.
Оставалась одна Джеки.
Она совершенно не менялась.
Наконец-то она чувствовала себя в безопасности с деньгами, которые оставил ей Ари — на самом деле он ей ничего не оставил. Джеки пришлось сцепиться не на жизнь, а на смерть с его дочерью, чтобы не упустить своего. Джеки была великолепна — мертвая хватка.
Все мужчины крысы, не так ли?
Мы без конца ходили на похороны: Дэвид Харлеч, Питер Лофорд, сын Бобби; она пожелала пойти на похороны Дэвида и, Бог мой, так распереживалась, что ее можно было принять за его вдову. Я пошла с Джеки в надежде поговорить с Тини, однако Тини была там только для нее. Они провели весь вечер вместе, уединившись в маленькой гостинице, куда нас выдворила Памела, жена Дэвида.
Мы виделись все реже и реже, пока и совсем не перестали.
Она собиралась в последний раз вернуться в Европу, однако не предложила мне отправиться туда вместе с ней.
Ах да, одним апрельским утром я увидела ее в Центральном парке, увидела своими собственными глазами в джинсах. Издалека. На карусели с ее внуками, рядом с автоматом с содовой. Она гуляла со своей семьей, понимаете! Вероятно, это была одна из ее последних прогулок, как раз перед смертью — старой подругой семьи.
574-я страница ее последней биографии повергла меня в состояние шока: «Наконец Джеки могла считать, что больше не несет ответственности за Скейт». Возможно, вы ее читали. Что касается меня, то я, прочитав ее, осталась совершенно одна. Я больше не жила в ней. Неужели в ее жизни я была таким бременем, таким невыносимым бременем?
Нимфа Центрального парка. Уже и не помню, кто так назвал ее после смерти. Я заметила ее, но не подошла.
Ну да, я тоже иногда прогуливаюсь в Центральном парке.
И я влюблена в вид, который открывается, когда смотришь на «Филип Моррис Билдинг»: зелень деревьев, словно густое, ужасно токсичное облако; уходящие ввысь небоскребы, словно отчаянные попытки выжить; нью-йоркское небо, словно искупление грехов.
Сомневаюсь, что это может кого-нибудь заинтересовать.
Когда Джеки умирала, я не стояла у ее изголовья. Она не предупредила меня, что собирается ускорить свой конец. Я больше не жила в ней, а она больше не жила во мне.
Джеки не оставила мне ничего в своем завещании. «Я столько сделала для Скейт на протяжении всей моей жизни», — вот что она написала.
Она завещала миллион долларов Тини.
У нее было доброе и благородное сердце, она обладала железной волей, отличавшей ее от всех остальных людей; однако силы свои она черпала в мести и обольщении — вот что я выгравировала бы на ее могиле.
Слишком длинно.
Тогда я бы выгравировала: «желтый свитер».
Однажды, это происходило в Восточном Хэмптоне, я с нетерпением ожидала, когда за мной зайдет Уингшот Уингшэм. Его нельзя было назвать классным, однако, кроме него, у меня под рукой никого не было. Остальные были намного старше; когда вы растете в кругу других детей, то заинтересованы в том, чтобы выйти из него, потому что там вам никогда не найти парня себе подстать.
У меня был желтый свитер. Этот цвет можно носить только тогда, когда вы загорели. В Восточном Хэмптоне вода холодная, это океаническая вода, и все же вы быстро приобретаете вид здорового и бодрого человека. Тогда вам позволяется надевать желтый свитер.
Все утро я провела в поисках этого свитера. Джеки каталась на лошади с папой. Уингшот должен был зайти после обеда, и я рассчитывала на определенное стечение обстоятельств.
Мне хотелось, чтобы меня ласкали и покрывали поцелуями в дюнах.
Помните? Дженет никогда не позволяла нам делать то, что мы хотим; следовало огласить свое расписание. Мы быстро научились изворачиваться. Я заявляла, что собираюсь рисовать на берегу моря; это было одним из наших любимейших занятий. Мы с Джеки сделали множество альбомов, которые, думаю, довольно неплохо отражали то, что две маленькие девочки могут сотворить со сказками и легендами Европы в двух часах езды от Бостона.
За завтраком я подавала Джеки сигналы отчаяния: «Ох, Джеки, ты не видела мой желтый свитер»? — «Желтый?» — «Желтый». Этот свитер был увлекательной темой для обсуждения между нами, поэтому Джеки было отлично известно, что я не собиралась надевать его до особой даты и что дату эту я ожидала с нетерпением. У нас не было необходимости произносить такие вещи вслух. Когда вы сестры, вам не нужно говорить или, скорее, говорить часами; результат один и тот же — вы и так все понимаете.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Действие романа «Земля» выдающейся корейской писательницы Пак Кён Ри разворачивается в конце 19 века. Главная героиня — Со Хи, дочь дворянина. Её судьба тесно переплетена с судьбой обитателей деревни Пхёнсари, затерянной среди гор. В жизни людей проявляется извечное человеческое — простые желания, любовь, ненависть, несбывшиеся мечты, зависть, боль, чистота помыслов, корысть, бессребреничество… А еще взору читателя предстанет картина своеобразной, самобытной национальной культуры народа, идущая с глубины веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Блестящая ироничная пародия на современное искусство, в которой сочетаются и легкий детектив, и романтичная любовная история, и эксцентричная философская притча о красоте, свободе и морально-этических нормах в творчестве.Считая себя некрасивым, а потому несчастным, молодой человек решает покончить жизнь самоубийством. Но в решающий момент ему на пути встречается художник, страдающий манией величия. Он предлагает юноше купить его тело и душу, чтобы сделать из него живую скульптуру, что принесет им обоим всемирную известность.
В безмятежной деревушке на берегу дикого острова разгораются смертельные страсти. Прекрасный новый мост, связавший островок с материком, привлек сюда и многочисленных охотников за недвижимостью, желающих превратить этот девственный уголок природы в туристический рай. Но местные владельцы вилл и земельных участков сопротивляются. И вот один из них обезглавлен, второй умирает от укуса змеи, третья кончает жизнь самоубийством, четвертый… Это уже не тихий остров, а настоящее кладбище! Чья же невидимая рука ткет паутину и управляет чужими судьбами?Две женщины, ненавидящие друг друга, ведут местную хронику.
Данвер, молодой судья, едет по поручению короля Франции в одну из провинций, чтобы проверить поступающие сообщения о чрезмерном рвении своих собратьев по профессии в процессах, связанных с колдовством. Множащиеся костры по всей Франции и растущее недовольство подданных обеспокоили Королевский двор. Так молодой судья поселяется в Миранже, небольшом городке, полном тайн, где самоуправствует председатель суда де Ла Барелль. Данвер присутствует на процессах и на допросах и неожиданно для себя влюбляется в одну необычную, красивую женщину, обвиняемую в убийстве своего мужа и колдовстве.Элизабет Мотш пишет не просто исторический роман.
Роман «Битва» посвящен одному из знаменательных эпизодов наполеоновского периода в истории Франции. В нем, как и в романах «Шел снег», «Отсутствующий», «Кот в сапогах», Патрик Рамбо создает образ второстепенного персонажа — солдата, офицера наполеоновской армии, среднего француза, который позволяет ему ярче и сочнее выписать портрет Наполеона и его окружения.