Сестра сна - [39]
— Боже, где же промысл Твой в моей жизни?!! — исторглось наконец из его уст, и он все снова и снова кричал, повторяя этот вопрос. А когда голос начал уже хрипнуть, пальцы Элиаса растопырились и судорожно сплелись в искаженное подобие крестного знамения.
Он пал на колени и лишь теперь мог говорить спокойнее.
— Великий и всемогущий, — с огненным жаром продолжал он, — Ты, сотворивший людей, все живое, Вселенную и звезды. Зачем сотворил Ты меня, Йоханнеса Элиаса Альдера? Разве не сказано в Писании, что Ты совершенен? Но если Ты совершенен и добр, зачем творишь Ты горе, грех и боль? Зачем любуешься Ты моей печалью, уродством глаз моих, несчастьем моей любви?
Взгляд его задержался на отделанной перламутром дверце дарохранительницы.
— Зачем Ты унижаешь меня? Разве не но Своему образу и подобию Ты создал меня? Ведь этим Ты унижаешь Себя, Ты, Бог безбожный!!!
Он опустил глаза.
— Мне больше нечего терять. А тем, что потеряно, я никогда не владел. И все-таки Ты вдохнул в мою душу нечто, что казалось мне раем. Ты отравил меня. Какая радость Тебе, Великому, Всемогущему и Всеведущему, лишать меня счастья любви? Разве Ты не любовь? Почему Ты не даешь мне любить? Зачем было воспламенять мое сердце любовью к Эльзбет? Или Ты думаешь, я выбрал ее по своей воле? Ты, именно Ты подвел меня к ней. Я сумел расслышать то, что считал Твоей волей. Ты, Всемогущий! Как?! Ты еще забавляешься моими блужданиями по неверным тропам?
Его глаза засверкали яростью. Он поднялся с пола, еще больше приблизился к дарохранительнице и снова начал кричать, не чувствуя боли в горле:
— Я пришел проклясть Тебя!!! Я пришел рассчитаться с Тобой навсегда!!! Разве Ты милосерден? Любви-то в Тебе меньше всего!!! Ты творишь ненависть, Ты рождаешь зло!!! Не Ты ли создал ангела Люцифера?! Ты заронил в него зерно зла. Ангел пал по Твоему вечному промыслу!!!
— Итак, — с беспредельным презрением продолжал он, — слушай, что я должен сказать Тебе. Если Ты в своем всемогуществе наделил нас, людей, свободной волей, — шептал он, — то я, Йоханнес Элиас Альдер, хочу вкусить этой свободы. Знай, что я не приму своего несчастья. Знай, что я не откажусь от любви к Эльзбет. Знай, что я действую наперекор Твоей воле. Знай, что Ты не можешь причинить мне боль сильнее той, что уже причинил. Отныне нет надо мной Твоей власти. И если я, Йоханнес Элиас Альдер, погибну, на то будет моя, а не Твоя воля!
Произнеся эти слова, он вдруг подумал о самоубийстве. За всю его несчастную жизнь не исполнилось ни единое из желаний. У него не было детства. Родители боялись и потому отталкивали его. Ему, так рано развившемуся, не было позволено учиться в Фельдберге нотной грамоте. Музыку он любил тайно, проникал в церковь, как вор, с вечной опаской, как бы кто не застиг его там, как на месте преступления. Сколько раз молил он покойного дядю Оскара о помощи в овладении музыкой. Но и это желание осталось неисполненным. Он безропотно снес бы все это, если бы Бог не обманул его так жестоко в любви.
Не успел Элиас умолкнуть, как произошло нечто необычайное. Мы не можем сказать, было ли это порождением галлюцинирующего сознания Элиаса или явью. Но ему вдруг снова почудилось чье-то присутствие в храме. Он ощутил какую-то неясную силу, какое-то живое тепло, чуть ли не жар, объявший сначала затылок и плечи, а затем и всю спину. В тот же миг раздался тихий загадочный звук. Словно мягкий ковер бесчисленных звуков устлал пространство храма, и Элиасу показалось, что все они исходят из одних уст. И эти уста сомкнулись, и звуки замерли и послышались снова, а воздух опять нежно задрожал.
Кто-то играл на органе. Элиас обернулся. Когда он увидел, что происходит в церкви, у него замерло сердце.
Таинственные звуки более или менее поддаются объяснению. Когда Элиас в последний раз сидел за кафедрой органа, он, закончив игру, по забывчивости оставил регистры в рабочем состоянии. Кроме того, окно, выходящее на северную сторону и расположенное рядом с инструментом, было открыто. И, должно быть, сильный порыв ветра прохватил все нутро органа, заставив колебаться язычки труб. А вот то, что Элиас увидел, мы объяснить не можем.
— Кто ты? — прошептал он побелевшими губами, не в силах оторвать взгляд от средних скамей евангельской стороны. — Кто ты? — почти беззвучно произнес он еще раз, и его губы задрожали от страха.
Мягкое гудение труб усилилось и вскоре замерло. И лишь безмерно вытянутые тени скульптур, знаменующих Крестный путь, трепетали в неверном свете огарков.
— Откуда пришел ты? — спросил Элиас хриплым голосом, и голос был искажен смертельным страхом.
Мутно-желтый свет скользнул по забинтованной голове ребенка и упал на щуплые голые плечи: курточка из грубой ткани на теле его была вся изодрана.
— Кто бы ты ни был, я не боюсь тебя! — проговорил Элиас, напрягая зрение.
Его пульс постепенно обрел прежний, естественный ритм. Взяв себя в руки, он подошел к пасхальной свече, извлек ее из подсвечника, перешагнул через перегородку и осторожно приблизился к скамье, на которой сидел ребенок, маленький оборвыш с перевязанной головой. Элиас видел, что ребенок что-то держит в своих ручках, играет каким-то предметом. Ребенок чуть склонил голову, и Элиасу показалось, что на виске у него чернеет пятно величиной с кулак. Чем ближе подходил Элиас, тем сильнее ощущал тепло, исходящее, как ему показалось, от ребенка. Это было чудесное тепло, оно шло изнутри существа и несло неизъяснимое блаженство и душевный покой. Элиас не осмелился сделать еще хотя бы шаг. Он чуть поднял свечу, и ему стала видна вся маленькая фигурка.
Роберт Шнайдер (р. 1961) — один из самых известных австрийских писателей. Его первый роман «Сестра сна» (1992) переведен на 24 языка, экранизирован, по его мотивам поставлены опера и балет. «Ступающая по воздуху» (1998) — вторая часть романного цикла «Рейнтальская трилогия». Это повествование о жизни захолустного городка, оказавшегося в эпицентре глобальных коллизий.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
Питер Хёг (р. 1957) — самый знаменитый современный писатель Дании, а возможно, и Скандинавии; автор пяти книг, переведённых на три десятка языков мира.«Женщина и обезьяна» (1996) — его последний на сегодняшний день роман, в котором под беспощадный и иронический взгляд автора на этот раз попадают категории «животного» и «человеческого», — вероятно, напомнит читателю незабываемую «Смиллу и её чувство снега».
«Условно пригодные» (1993) — четвертый роман Питера Хёга (р. 1957), автора знаменитой «Смиллы и ее чувства снега» (1992).Трое одиноких детей из школы-интерната пытаются выяснить природу времени и раскрыть тайный заговор взрослых, нарушить ограничения и правила, направленные на подавление личности.
Предполагал ли Кафка, что его художественный метод можно довести до логического завершения? Возможно, лучший англоязычный писатель настоящего времени, лауреат многочисленных литературных премий, Кадзуо Исигуро в романе «Безутешные» сделал кафкианские декорации фоном для изображения личности художника, не способного разделить свою частную и социальную жизнь. Это одновременно и фарс и кошмар, исследование жестокости, присущей обществу в целом и отдельной семье, и все это на фоне выдуманного города, на грани реальности…«Безутешные» – сложнейший и, возможно, лучший роман Кадзуо Исигуро, наполненный многочисленными литературными и музыкальными аллюзиями.
Эндрю Крами (р. 1961) — современный шотландский писатель, физик по образованию, автор четырех романов, удостоенный национальной премии за лучший дебют в 1994 году. Роман «Пфитц» (1995) — вероятно, самое экстравагантное произведение писателя, — приглашает Вас в XVIII век, в маленькое немецкое княжество, правитель которого сосредоточил все свои средства и усилия подданных на создании воображаемого города — Ррайннштадта. Пфитц — двоюродный брат поручика Киже — возникнув из ошибки на бумаге, начинает вполне самостоятельное существование…