Сестра Рока - [109]

Свита осталась за порогом.

Герцог Айворы. В светло-голубом, расшитом серебряными узорами камзоле, наряде победителя. Не рано ли? Огляделся, меня, прислонившуюся к стене около одной из дверей, не заметил. Поднял унизанную кольцами руку, складывая пальцы в знаке простого Опознания, в висках кольнула магией.

Вкрадчиво спросила, позволив эху голоса прогуляться от одной полуразрушенной стены до другой.

— Милорд, вы что-то ищете? Или кого-то?

Резко обернувшись, герцог наткнулся на мою доброжелательную улыбку. Попались вы, лорд. На невнимательности. Чуть раньше надо было магический поиск проводить. Не будь я настроена на разговор, были б вы уже мертвецом…

Золотой дождь, отлично помню… По спине пробежала волна азартного предвкушения. Пальцы, скрытые складками рукавов выбили нервную дробь.

Мужчина улыбнулся, скрывая настороженную опаску, разочарование и, кажется, предвкушение.

Кивнула, давая понять, что не против разговора.

— Ваше высочество, — не очень глубокий поклон. Неуважение? Мой статус пока выше.

— Герцог. Рада видеть, — совсем короткий кивок. Большего — не достоин. — Ваше посещение сего места определенно неожиданно.

Ровный тон, спокойная поза.

— Отнюдь. Соратников не следует оставлять надолго без внимания и помощи, — медоточивый глас соблазнителя, простейшая маска дружелюбия. Не верю.

Без присмотра и контроля было бы точнее.

— Чрезвычайно рада, что вы так думаете. Но стоит ли беспокоиться о тех, кто может позаботиться о себе сам?

Я — могу, или ты не веришь? Вокруг меня закручивается вихрь отбирающей силу ауры.

— Разумеется, чтобы впредь те, кто вас поддерживает, не забывали оказанного внимания и продолжали помогать, получая в ответ взаимную выгоду, — частью приказ, частью угроза, и немного сладкой, как мед, лести.

Подхватила интонацию.

— И польза, приносимая ими, росла. Но оплата услуг некой персоны может быть слишком велика. Впрочем, — я шагнула вперед, покидая свой уютный уголок, — тот, кто собирается стать королем, может себе это позволить.

— И в качестве ответной услуги хотел бы вам оказать гостеприимство, ибо, — герцог повел рукой, — вижу, во что обошелся вашей башне семейный конфликт.

— Нет, — сожалеющее скривила губы, — отдам все же предпочтение нейтральной территории. Ибо у меня есть и другие обязательства.

Я подняла руку, успокаивая порыв герцога.

— Не беспокойтесь, они, — чуть презрительный небрежный прищур, — ни в коем случае не помешают вашим устремлениям.

— Но тогда позвольте, — скрывая недовольство за улыбкой, лорд окончательно перешел с иносказаний на прямую речь, не допускающую иных толкований, — предложить вам маленький подарок.

— Не позволю, — глянула холодно, свысока, уже конкретно на собеседника.

Все, игры закончились. Пора сказать прямо.

— Из ваших рук я не приму даже родниковой воды.

И смягчила категоричность тона легкой игривой усмешкой. Погрозила пальцем, будто собираясь наказать малыша.

— Отчего же вы так суровы ко мне, прекраснейшая? — недоумение, не слишком искреннее.

— Я не сурова, милорд, я разумна. И осторожна.

Однако в свете последнего происшествия с башней это утверждение не выглядело правдой. Развалины напоминали о пережитой опасности, и о том, что все происходящее — одна большая игра на выбывание, в которой будет только один победитель…

Воспоминание, наконец, пробилось из глубины сознания и развернулось во всю ширь. Все, что беспокоило подспудно, исподтишка подтачивало уверенность, смущало, странным образом ассоциируясь с герцогом Айворы, выплеснулось, схлестнулось с реальностью и завертелось перед глазами яркими смазанными пятнами.

— Золотой дождь…

Стою, уперев руки в бока и слегка запрокинув голову, на самом краю сцены.

Огонь десятков свечей разгоняет мрак, за спиной — натянутый на рамы холст, расписанный под пещеру, жаровня, от которой вверх вьется тонкий ароматный дымок, и голос кружащейся вокруг нее ведьмы:

— Возьму пять частей серебристой золы, три капли ледянки и света речного, пыльцы сих прекрасных белых узорных цветов я добавлю семь сотен песчинок… Огонь прогорит, вскипит дикий пар, и чернью котельной выступит яд. На главы врагов отольется горящей слезой, мой дождь золотой!

— И месть, да месть, — подхватываю я, позволяя голосу взвиться под самый купол, — исполненной горя души! Она — свершится? В мученьях умрут, страдая от боли, лишенные власти отродья равнинной чумы?

— О, да, — хрипло каркнула ведьма в ответ, — не один не увидит рассвета…

Торжествующий полубезумный смех вырывается из горла. Сейчас я — зримое воплощение рыжей горской княжны…

— Золотой дождь, о дождь золотой, ты прольешься отчаянья волной… — задумчиво процитировала слова из старой пьесы, подходя ближе. Протянула руку, словно для поцелуя. Отметила, как вздрогнул лорд Варис, мимолетно погладив кольца. Провела кончиком пальца по обшлагу, расшитому плотной нитью, и успокаивающе качнула головой.

— Но все же, замечу, что одно ваше обещание мне по душе. А вы, герцог что-то о нем забыли.

— Какое?

— Прогулка в Арсенал.

— О, так вы… согласны? — недоверие и облегчение.

— Разумеется. Предупредите милорда сенешаля, через некоторое, весьма короткое время, ему придется отложить дела…