Сестра мисс Ладингтон - [2]

Между тем почти все ее школьные друзья и подруги успели пережениться. Сама же мисс Ладингтон стала чужаком среди представителей нового поколения молодежи, появившейся в деревне после того, как прошла ее юность. Ее школьные подруги жили теперь иными интересами, которых она не понимала и с которыми у нее не было ничего общего. Таким образом, в то время как происходило обновление общества, мисс Ладингтон оставалась все в большей и большей степени вне привычного ей круга знакомых.

У мисс Ладингтон не было братьев и сестер, а мать ее давно умерла. И когда вскоре скончался отец, она осталась без близких родственников. А поскольку никакие интересы не связывали ее с настоящим, то она была обречена все в большей степени жить прошлым.

Единственным, что еще скрашивало ее жизнь, были воспоминания о счастливом девичестве, которое так недавно началось и так внезапно и бесповоротно закончилось. Эти воспоминания давали ей толику счастья, и она судорожно цеплялась за них. Они были единственным, что представляло для нее ценность в этом мире. В то время, как существовали банки для хранения денег, надежные замки для серебра и тканей, пока еще никто не смог ничего придумать для того, чтобы оградить сокровища своих воспоминаний от разрушительного воздействия времени. И это печалило ее.

Мисс Ладингтон жила вдвоем со служанкой, не покидая родного очага Ладингтонов. Единственное, что ее еще беспокоило, это поддержание дома в том состоянии, в котором он находился прежде. Даже мебель в ее доме должна была постоянно оставаться на раз и навсегда установленных местах. И в том случае, если бы с течением времени все оставалось неизменным не только в ее родном доме, но и во всей деревне Хилтон, тогда были бы устранены основные причины ее беспокойства. Но дух нового все решительнее давал знать о себе — появилась железная дорога, были построены новые лавки, стали подниматься повсюду большие магазины и высокие дома, и прелестная деревушка со своими двадцатью или сорока жилыми домами, которые стояли тут в дни юности мисс Ладингтон, начала с небывалым размахом превращаться в великолепный фабричный город.

Мисс Ладингтон были дороги каждый кусок дерева и каждый валяющийся на дороге камень. И вот теперь невозможно было обойти знакомые места без того, чтобы не обнаружить отсутствия чего-то памятного, что пропало со времени последней недолгой прогулки. Вот тут, скорее всего, стояло дерево, которого теперь нет, а там были луга, где она в детстве играла с подругами, а теперь там выкопаны ямы и ведется строительство. Несколько дальше, на месте возникающих в памяти зарослей кустарника, ведется строительство ряда расположенных друг за другом кирпичных домов…

Поблизости от ее дома все было изменено до неузнаваемости исключительно, как говорили, из желания сделать все лучше. Все были охвачены страстью к обновлению и модернизации домов.

Трудно описать бессильный гнев, охватывавший мисс Ладингтон при виде всех этих изменений. Благодаря своей повышенной чувствительности она воспринимала их как личные обиды и невосполнимые потери. И неудивительно, эти следующие одно за другим изменения того, что было ей так знакомо и привычно, выхватывали и уничтожали каждый раз очередные воспоминания из ее прежней жизни. Конечно, прошлое было мертво, но теперь его убивали повторно. Ей было невыносимо видеть происходящее, а потому она практически перестала покидать дом и думала только о том, как сохранить в неприкосновенности свой маленький мир.

В эти годы — а было ей тогда тридцать или тридцать пять — ей досталось от дальнего родственника в качестве наследства значительное состояние. Если и прежде у нее был весьма неплохой доход, то теперь она была по-настоящему богата. Ее траты никогда не превосходили пары сотен долларов в год, которых вполне хватало на удовлетворение всех ее потребностей, и трудно было бы представить себе другого человека, который при наличии больших денег демонстрировал бы такую же неспособность использовать их. И в то же время нелегко было бы найти такого кутилу, который бы в самые распутные дни своей молодости, при самом непомерном мотовстве и ограниченных средствах в такой же мере обрадовался бы неожиданно свалившемуся на его голову богатству, как обрадовалась ему эта старая дева с печальным лицом. Она начала улыбаться, стала более оживленной и почти веселой. Она не сидела более целыми днями дома, а вновь начала предпринимать прогулки по улицам деревни. Шаг ее был быстр и уверен. Она поглядывала на мужчин, спиливавших деревья, на строителей и маляров, занятых своей повседневной, столь ненавистной ей работой. Но теперь во взгляде ее более не было печали и горечи. Нет, теперь в нем явно читалось неприкрытое торжество.

А вскоре появились землемеры, которые производили на единственной широкой, поросшей травой улице деревни, образовывавшей ее самую старую часть, какие-то очень сложные замеры. Мисс Ладингтон запиралась со строительным подрядчиком и проводила с ним целые дни, углубившись в расчеты и проекты. На следующий год мисс Ладингтон отдала Хилтон на милость тех, кого почитала за вандалов, и никогда более не возвращалась туда.