Сестра милосердия - [20]

— Затем, что такая судьба, — отец добродушно усмехнулся, выпустил дым, и Лиза подумала, как же мало она знает его. — Вы, Макс, уехали, так как у вас были деловые интересы. Лиза последовала за мужем, это совершенно естественно. Так сложилось, что вы не можете вернуться, это тоже судьба, ни о каком предательстве тут речи быть не может. У вас маленькие дети, их нельзя подвергать опасности. Ну а мы с Ксенией Михайловной принадлежим больше прошлому, чем будущему. И должны быть рядом с нашим прошлым.

— Если уж философствовать, дорогой тесть, то все мы живем в настоящем.

Петр Иванович грустно покачал головой:

— Мы просто не можем остаться. За нас поручился Шварцвальд, нельзя подвести его.

— Неужели он не понимал, что вы не вернетесь?

— Понимал. И сказал, что готов к такому повороту.

Мать тяжело вздохнула:

— Лиза, мы не можем нарушить слово. Будь я одна, смогла бы ради тебя, а Петр Иванович — нет. И когда ты станешь взрослее, ты поймешь, что это тоже ради тебя и ради девочек.

— Не плачь! Еще неизвестно, долго ли продлится это безумие. Надеюсь, в конце лета все решится, к власти придут нормальные люди, и мы сможем ездить друг к другу в гости, сколько захотим.

Мать прижалась щекой к ее мокрой щеке:

— У нас впереди еще целый день! Давай проведем его радостно.

— Да, Лизонька… — отец взял ее за руки, совсем, как в детстве. — Я сердцем чувствую, мы расстаемся ненадолго.

— А если нет? — всхлипнула она.

— А если нет, то дети все равно рано или поздно теряют своих родителей, — тихо сказал Петр Иванович, — поэтому в случае чего у тебя будет одно преимущество — ты будешь думать, что мы живы.

Глава 5

Элеонора долго раздумывала, идти ей к Шварцвальдам или не стоит. Гости будут все больше того пошиба, после визита которых хозяйки пересчитывают столовое серебро, да и праздник какой-то странный. Барону милостиво возвращают его исконную собственность, чему тут радоваться? А тут еще Костров… Судя по тому, что он спрашивал о ней у их партийного активиста Шуры Довгалюка, вечно ошивающегося в горкоме, интерес его не угас. Теперь весь госпиталь знает, что Элеонора водит знакомства с партийными бонзами, а это совсем нехорошо. Те, кого она уважает, получили повод ее презирать, а остальные — завидовать.

С другой стороны, Саша ее наставница и подруга и, похоже, единственный близкий человек на этом свете, ведь Архангельские уехали. Разве правильно отталкивать ее из-за неподобающих знакомств? Допустим, она не придет, Саша ее, конечно, простит, но прежней открытости между ними уже не будет.

Если уж на то пошло, аристократический мирок, частью которого она себя считает, тоже не очень-то привечает ее. После отъезда Ксении Михайловны с Петром Ивановичем она не получила ни одного приглашения. Все как раньше: без красоты, состояния и связей она никому не интересна. Ты сама виновата, сразу возразила себе Элеонора, ни с кем не сблизилась, с девушками тебе было скучно, а молодые люди… Да, они тебя не замечали, так ведь ты и не старалась их привлечь. Смирись с тем, что ты больше сестра милосердия, нежели аристократка, и не чуждайся таких же сестер, как ты сама.

И только она решила идти, даже связала в подарок прелестную накидку для кресла, как Саша внезапно навестила ее сама. Вид у старшей подруги был понурый и слегка виноватый.

— Как хорошо, что ты пришла, — улыбнулась Элеонора, — располагайся, будем пить чай.

— Нет, спасибо, — Саша крутила в руках свою модную шляпку, переделанную, очевидно, из старого котелка барона. Даже в голодные времена эта женщина ухитрялась выглядеть элегантно, частью благодаря природной грации, а в основном за счет умелых рук и изобретательности. Элеонора, увы, была совершенно лишена этого дара. Аккуратность — вот главная характеристика ее внешнего облика.

— Чем же мне тебя угостить?

— Ничего не надо, я по делу. Хотела сказать… Черт, как неудобно, — замялась Саша, — но все равно придется. В общем, Элечка, если ты решила не ходить к нам, так и не ходи. Я пойму.

— Нет, что ты! — Элеонора была очень тронута. — Я, наоборот, приду и прошу тебя не обижаться на мой… снобизм, что ли.

Саша поморщилась, как от зубной боли, и опустилась на стул, безжалостно комкая шляпку:

— Дело не в тебе. Я так и знала, что ты передумаешь, верное сердечко. Просто… Ладно, ты все равно бы узнала! Твой бывший жених сошелся с этой Катькой, и она притащит его с собой. А вам, как я понимаю, встречаться не с руки.

Сначала Элеонора подумала, что ослышалась. Потом — что Саша ошиблась и считает ее бывшим женихом кого-то другого.

— Ты хочешь сказать, Алексей Ланской ухаживает за товарищем Катериной?

Саша засмеялась:

— Во всяком случае, он с ней живет, а уж ухаживает ли, я не знаю.

Эта пошлая шуточка очень больно ударила Элеонору. Да нет, это не может быть правдой. Просто смешно. Русский офицер и эта большевичка с мрачными глазами, люди из разных миров.

— Не переживай, я думаю, эта любовь ненадолго. Катька у нас сторонница свободных отношений. Хотя в наше время это называлось иначе, — едко сказала Саша. — Постоянно лекции читает девчонкам, мол, раньше они были рабынями рабов, а теперь — гуляй сколько хочешь. Но, знаешь ли, революция революцией, а себя соблюдать тоже надо.