Сестра Харуна-ар-Рашида - [12]

Шрифт
Интервал

Прямо перед сейидой, спиной к двери, сидела еще одна женщина.

«Атба! Ты тоже здесь?! — едва не вскрикнул Абуль Атахия. — Пытаешься утешить госпожу? О, аллах, я никогда не видел тебя с непокрытой головой! Черные волны пышных волос… Как бы хотел я их поцеловать! Десяток косичек, и на конце каждой пробитая с края золотая монетка или просверленный камешек-самоцвет. На ногах твоих розовые шальвары, расписанные зелеными побегами, вокруг шеи ожерелье, руки унизаны суварами и думлюджами».



Сердце Абуль Атахии билось так сильно, что казалось, вот-вот его удары будут услышаны в комнате; от неудобной позы ныла спина. Он затаил дыхание, переступил с затекшей ноги на другую и стал прислушиваться. Поначалу различал отдельные, громче сказанные слова, затем обрывки фраз, и наконец ничто уже не ускользало от его обострившегося слуха.

— Тебе не грозит опасность, сейида! — убеждала Атба. — Уверяю тебя!

— Не могу я, поверь, не могу!

— Прошу тебя, не расстраивайся!

— Что-то подсказывает моему сердцу — я вижу сыновей последний раз.

— Не приведи аллах, сейида! — воскликнула Атба, и косички ее задрожали. — Ведь ничто не изменилось. Разве Риаш не явится сюда по первому твоему зову? Наступит день, аллах милостив, когда ты не будешь больше разлучаться с детьми!



— Этому никогда не бывать, — грустно покачала головой женщина. — Я чувствую, что последний раз в жизни обнимаю их, целую, прижимаю к груди. — Она умолкла, вытащила шелковый платочек, обшитый парчовыми нитка-мп, вытерла слезы и затем проговорила: — Ты же знаешь, в руках моего брата-тирана всесильная власть, нет в его сердце места ни жалости, ни состраданию. Пусть вокруг гибнут от голода и жажды, тают от любви — ему ни до кого нет дела. Он требует лишь исполнения своих желаний.

— Увы, сейида, — громко вздохнула Атба, — все мужчины одинаковы. Они господа положения, и они любят себя куда больше, чем нас. Им дозволено то, что нам запрещается. Мужчина имеет несколько жен, забавляется с рабынями и наложницами. А бедная женщина не вправе даже выйти замуж за того, кого любит…

— И все же ты не найдешь ни одного «господина положения», который поступал бы так же, как мой тиран, даром что он мне родной брат, — возразила ее собеседница. — В целом мире нет женщины несчастней меня! Брат выбрал мне мужа, устроил брак, отдал в жены, но запрещает то, в чем аллах не отказывает самым ничтожным своим созданиям. Разве это не позор, не насилие? Под страхом смерти нам запрещено встречаться наедине. А сам он, ты знаешь, развлекается как только может, окруженный во дворце толпами рабынь, привезенных со всех концов света!

Она заплакала. Глядя на нее, начали всхлипывать оба мальчика. Атба тоже едва удерживалась от слез. Но она взяла себя в руки и проговорила:

— Да храпит аллах эмира правоверных, сейида! Он возражает против твоего фактического замужества не потому, что визирь недостоин тебя как человек, как мужчина. Нет, у него недостойная кровь! Именно кровь. Ты дочь халифа, сестра халифа, прямой потомок пророка Мухаммеда. Ты должна хранить кровь незапятнанной. Ну разве тебе подобает иметь наследников от визиря? В общем понимании он вольноотпущенник, перс. Посмотри, сколько вокруг кровосмесительных связей! По мнению эмира правоверных, тебе надлежит сочетаться законным браком с хашимитом, твои наследники должны иметь чистую кровь. Харун ар-Рашид запретил фактическое замужество лишь из уважения к твоему высокому происхождению.

— Какие ты говоришь глупости! Перестань, как ученик, твердить урок, заученный с чужих слов. Хочешь внушить, будто я неправа? Напрасно стараешься! Если братец считает, что ребенок, зачатый от вольноотпущенника, опозорит халифат, почему же он сам нажил с рабыней сына и возвысил его до звания второго престолонаследника? Почему? А? Почему не довольствуется законным браком ну хотя бы с дочерью моего дяди Зубейдой? Кстати, он утверждает, что любит ее. Хороша любовь, нечего сказать! Моим братцем владеют дикие страсти. Он погряз в разврате. Никто не в силах его удержать. Я женщина, и поэтому он считает нужным тиранить меня. Да что там еще говорить — он тиранит всех!

Абуль Атахия почувствовал, как у него взмокла спина. Перед ним находилась Аббаса, родная сестра Харуна ар-Рашида. Из-за двери доносились слова, за слушание которых полагалась страшная казнь.

— Среди хашимитов, за которых ты ратуешь, нет ни одного, равного визирю, — продолжала Аббаса, обнимая детей. — Почему он запрещает мне видеться с ним? Разве позволительно так относиться к замужней сестре? Но я нарушаю этот запрет и впредь буду нарушать, несмотря на угрозу смерти! Я люблю его! Понимаешь, люблю! У нас двое сыновей. Наша любовь не преступление, хотя нам и приходится таиться от всех. О, когда кончится эта пытка! Скажи, когда? Мне надоело дрожать при мысли, что наша тайна может быть раскрыта!

Глава VII

АББАСА

Ноги у Абуль Атахии подкашивались, тело бил озноб.

Когда-то поэту рассказывали историю родной сестры эмира правоверных, и он лихорадочно припоминал ее.

Аббаса принадлежала к ближайшему окружению повелителя халифата, так же как и визирь Джаафар ибн Яхья аль-Бармеки. Давно уже Харуну ар-Рашиду полюбились беседы с ними: молодой Джаафар был умным и дальновидным советчиком, Аббаса умело оживляла разговор. Беседы проходили непринужденно и с пользой для халифа. Но вот беда: мусульманский этикет строго-настрого запрещал незамужней женщине бывать в обществе, где присутствуют посторонние мужчины, и тем более участвовать в меджлисах. Нарушать установленный обычай не имел права даже эмир правоверных.

Продолжить чтение
Еще от автора Джирджи Зейдан
Аль-Амин и аль-Мамун

В историческом романе «Аль-Амин и аль-Мамун», написанном в 1906 г. известным египетским писателем-просветителем Джирджи Зейданом (1861–1917), изображены события, связанные с борьбой за престол между сыновьями знаменитого халифа Харуна ар-Рашида в IX веке.

Рекомендуем почитать
Анна Павлова. «Неумирающий лебедь»

«Преследовать безостановочно одну и ту же цель – в этом тайна успеха. А что такое успех? Мне кажется, он не в аплодисментах толпы, а скорее в том удовлетворении, которое получаешь от приближения к совершенству. Когда-то я думала, что успех – это счастье. Я ошибалась. Счастье – мотылек, который чарует на миг и улетает». Невероятная история величайшей балерины Анны Павловой в новом романе от автора бестселлеров «Княгиня Ольга» и «Последняя любовь Екатерины Великой»! С тех самых пор, как маленькая Анна затаив дыхание впервые смотрела «Спящую красавицу», увлечение театром стало для будущей величайшей балерины смыслом жизни, началом восхождения на вершину мировой славы.

Я все еще влюблен

Главные герои романа – К. Маркс и Ф. Энгельс – появляются перед читателем в напряженные дни революции 1848 – 1849 годов. Мы видим великих революционеров на всем протяжении их жизни: за письменным столом и на баррикадах, в редакционных кабинетах, в беседах с друзьями и в идейных спорах с противниками, в заботах о текущем дне и в размышлениях о будущем человечества – и всегда они остаются людьми большой души, глубокого ума, ярких, своеобразных характеров, людьми мысли, принципа, чести.Публикации автора о Марксе и Энгельсе: – отдельные рассказы в периодической печати (с 1959); – «Ничего, кроме всей жизни» (1971, 1975); – «Его назовут генералом» (1978); – «Эоловы арфы» (1982, 1983, 1986); – «Я все еще влюблен» (1987).

Призраки мрачного Петербурга

«Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге… Здесь и на улицах как в комнатах без форточек». Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» «… Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербург, я как-то все боялся его». Ф. М. Достоевский «Петербургские сновидения»Строительство Северной столицы началось на местах многочисленных языческих капищ и колдовских шведских местах. Именно это и послужило причиной того, что город стали считать проклятым. Плохой славой пользуется и Михайловский замок, где заговорщики убили Павла I.

Змей в Эссексе

Конец XIX века, научно-технический прогресс набирает темпы, вовсю идут дебаты по медицинским вопросам. Эмансипированная вдова Кора Сиборн после смерти мужа решает покинуть Лондон и перебраться в уютную деревушку в графстве Эссекс, где местным викарием служит Уилл Рэнсом. Уже который день деревня взбудоражена слухами о мифическом змее, что объявился в окрестных болотах и питается человеческой плотью. Кора, увлеченная натуралистка и энтузиастка научного знания, не верит ни в каких сказочных драконов и решает отыскать причину странных россказней.

Тайна старого фонтана

Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.

Кровавая звезда

Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.

Флибустьеры

Хосе Протасио Рисаль Меркадо и Алонсо Реалонда — таково полное имя самого почитаемого в народе национального героя Филиппин, прозванного «гордостью малайской расы». Писатель и поэт, лингвист и историк, скульптор и живописец, Рисаль был, кроме того, известен как врач, зоолог, этнограф и переводчик (он знал более двух десятков языков). Будущий идеолог возрождения народов Юго-Восточной Азии получил образование в Манильском университете, а также в Испании и Германии. Его обличительные антиколониальные романы «Не прикасайся ко мне» (1887), «Флибустьеры» (1891) и политические памфлеты сыграли большую роль в пробуждении свободомыслия и национального самосознания филиппинской интеллигенции.

Двор Карла IV. Сарагоса

В настоящем издании публикуются в новых переводах два романа первой серии «Национальных эпизодов», которую автор начал в 1873 г., когда Испания переживала последние конвульсии пятой революции XIX века. Гальдос, как искренний патриот, мечтал видеть страну сильной и процветающей. Поэтому обращение к истории войны за независимость Гальдос рассматривал как свой вклад в борьбу за прогресс современного ему общества.

Сказание о Юэ Фэе. Том 1

Роман о национальном герое Китая эпохи Сун (X-XIII вв.) Юэ Фэе. Автор произведения — Цянь Цай, живший в конце XVII — начале XVIII века, проанализировал все предшествующие сказания о полководце-патриоте и объединил их в одно повествование. Юэ Фэй родился в бедной семье, но судьба сложилась так, что благодаря своим талантам он сумел получить воинское образование и возглавить освободительную армию, а благодаря душевным качествам — благородству, верности, любви к людям — стать героем, известным и уважаемым в народе.

Служанка фараонов

Книги Элизабет Херинг рассказывают о времени правления женщины-фараона Хатшепсут (XV в. до н. э.), а также о времени религиозных реформ фараона Аменхотепа IV (Эхнатона), происходивших через сто лет после царствования Хатшепсут.